Шляпник схватил Роберта за свитер.

— Я знал, что ты придёшь! Всё это — дворф, Джек, план разрушить двери! Всё было сделано ради этого момента!

Роберт услышал, как тролль царапнул дверь и замки начали отпираться. Заскрипела дверь.

— Вы хотели, чтобы я пришёл, — сказал Роберт, пока его настигало осознание.

Дверь открылась и мир погрузился в хаос. Шляпник ударил Роберта лбом по носу, сорвал с его шеи серебряный пузырёк и швырнул сына в камеру.

— Чо за… — начал было тролль, но тут же умолк, так как Шляпник пнул его в горло, отшвырнув дальше по коридору. Шляпник выскочил из камеры и захлопнул дверь за собой.

Роберт бросился к двери и прижался лицом к решёткам, слыша неконтролируемый смех Шляпника. Из носа Роберта шла кровь, а голова, кажется, раскалывалась надвое.

— Что вы делаете? — крикнул Роберт.

Шляпник ещё раз пнул тролля.

— Товар, сынок, товар. Всё, в итоге, сводится к простому обмену. Тебя на меня, меня на тебя. Наслаждайся посиделками в Башне, уверен, когда-нибудь мы ещё встретимся. Надеюсь, к тому моменту ты станешь чуть ближе к безумию. Ха-ха!

Понимание захлестнуло разум Роберта. «Вот, зачем сбежал Румпельштильскин. Он думал, что завершит свой план и откроет двери для всех, но дело было вовсе не в этом. Шляпнику было нужно, чтобы кто-нибудь доставил мне послание». Всё, что происходило потом, лишь приближало его к той камере, в которой он сейчас сидел. Его отец обманул всех и получил желаемое. Он двигал людьми, как пешками и теперь свободен.

Роберт пожалел, что пришёл сюда. Ему хотелось, чтобы рядом была Лили. Ему хотелось, чтобы его отец не был Безумным Шляпником; в сказках Тосторонья он был весёлым, слегка сумасшедшим любителем чая, а в реальности он оказался опасным садистом-психопатом.

Заключённые кричали и вопили, явно возбуждённые освобождением Шляпника и ранением тролля. Роберт больше не мог этого терпеть. Его перехитрил первоклассный обманщик, ему предложили лучшую жизнь, а теперь всё висело на волоске, включая отношения с Лили. Он колотил по двери, пока его собственная кровь не полилась на грязный пол, после чего его охватило отчаяние, и он заплакал.

Шляпник тащил тролля по коридору, по пути махая заключённым, те кричали, вопили, умоляли освободить их, всё это он проделывал с ухмылкой на лице и приплясывая. Его вытянутая фигура была похожа на палку, а лицо, искажённое широкой ухмылкой, выглядело жутко и неестественно.

Всего несколько минут потребовалось Шляпнику вызнать у тролля, где в Башне находится то, что ему нужно, и как туда попасть.

Двадцать минут спустя, Безумный Шляпник вышел во двор, одетый в тёмно-синий костюм с оборками и кружевами. В одной руке он держал трость, а в другой высокую чёрную шляпу, которую осторожно водрузил на узкую голову. На его тощей шее болталась серебряная цепочка с кровью Белого Кролика. Тролля он оставил в коридоре харкающим кровью, перерезав маленькому уродцу горло.

Его план сработал. Сама сущность хаоса зародилась в результате крошечного действия. Легчайшего движения. Ему лишь следовало сделать Джеку предложение, события закружились и Роберт оказался в Башне. Сын его не разочаровал.

Шляпник пересёк двор, вышел за ворота и встал у моста.

— Момент истины, — произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь. Кровь была самым сильным товаром в Этосторонье, и если он прав, Роберт только что занял его место в качестве постоянного обитателя Башни. Шляпник закрыл глаза и широко шагнул на мост.

Ничего не произошло. В небе сверкнула молния, прогрохотал гром.

Он приоткрыл один глаз и заметил, что ни одна подводная тварь не шевельнулась. Он шагнул ещё и увидел, как под водой промелькнуло огромное чудовище. Он шагнул ещё, ещё и ещё. Затем он ускорился и побежал по мосту, быстро оказавшись на противоположной стороне.

Он издал того рода смешок, какие могут издавать только сумасшедшие.

Кроме звуков грома, кроме смеха Шляпника, помимо визгов ведьмы в Башне, воплей многочисленных заключённых, лишь один звук был громче всех прочих — отчаянный крик Роберта Даркли.

Безумный Шляпник — заключённый, отец, обманщик, убийца, а теперь ещё и один из самых опасных людей Этосторонья, сдвинул шляпу набок и, приплясывая, двинулся прочь от Башни.

…и никто не жил долго и счастливо…