— Но нас могут узнать.

— Вас — да. Меня — нет. Именно поэтому я прихватил для вас из дома кое-какую маскировку.

— То есть из моей квартиры, — поправила его она.

— Да. Надеюсь, вы не против.

Он вручил ей найденную на вешалке бейсболку.

— Это первый элемент маскировки, — объяснил он, видя, что подобный камуфляж ее совсем не впечатлил.

— Больше вы, случайно, ничего не привезли? — спросила она, подняв брови.

Он непонимающе уставился на нее.

— Ничего-ничего? — настойчиво переспросила она.

— Ах да, трусы! Ну конечно же! — сказал он, улыбнулся и вытащил из своей сумки пакет с нижним бельем.

Она выхватила его, швырнула на заднее сиденье, открыла дверцу и ступила на тротуар.

— Второй элемент маскировки: мы — влюбленная пара, — сказал Руш и взял ее за руку.

— А третий? — фыркнула Бакстер.

— Улыбка! — ответил агент и пробормотал себе под нос: — Тогда вас ни одна живая душа не узнает.

Специальный агент Чейз изо всех сил старался утихомирить коллегу.

— Бог мой, Сондерс, — кричала Бакстер, — ты хоть представляешь, сколько бумажек приходится писать каждый раз, когда тебе дают по физиономии?

В комнате совещаний отдела по расследованию убийств и других тяжких преступлений собрались детективы территориальных подразделений столичной полиции, сотрудники отдела SO15 и утомленные долгим перелетом агенты ФБР. Бакстер вводила всех в курс дела.

В целом встреча проходила по запланированному графику.

МИ5 для приличий тоже прислала своего агента, которому явно велели ничего не говорить, но предоставить потом подробный отчет обо всем происходящем. Руш, единственный представитель ЦРУ, пытался незаметно передать Бакстер трусы, случайно оставшиеся на дне его сумки.

К счастью, этого никто не заметил, разве что Блейк, который выглядел совершенно разбитым.

— К этому времени вы должны были установить в конференц-зале камеры видеонаблюдения, — обратился Чейз к собравшимся.

В ответ на это его люди закивали головами и одобрительно загудели.

— Откуда нам знать, не находится ли отель под наблюдением? — нетерпеливо спросила Бакстер. — Откуда нам знать, не обыщут ли они зал в поисках камер и тупоголовых агентов ФБР за занавесками?

Чейз проигнорировал смешки с задних рядов:

— Они психи, а не шпионы!

Агент МИ5 поднял глаза от ноутбука, как будто его кто-то окликнул по имени, тем самым еще больше укрепив общее мнение о нем как о худшем сотруднике спецслужб всех времен и народов.

— Они, может, и психи, однако этим психам удалось скоординировать атаки на двух континентах, и им никто не смог помешать, — заметила Бакстер. — Если мы спугнем хоть одного, мы упустим всех. Будем действовать по плану: пассивное наблюдение за пятью выходами, записи камер в отеле прогоняются через распознаватель лиц. Внедряем носильщика или администратора, вооруженного и с мощным микрофоном — если не сможем заполучить кого-нибудь там. Как только узнаем, что Грин там, — вступаем в игру.

— А если он не появится? — вызывающе спросил Чейз.

— Появится.

— А если все-таки нет?

«Тогда нам всем трындец», — подумала Бакстер и посмотрела на Руша за поддержкой.

— Если мы не сможем быть уверены в присутствии Грина, — сказал Руш, — будем тянуть до последнего. А потом возьмем здание. Если его там не будет, мы до него доберемся, опрашивая сообщников.

— Маленький вопрос, — небрежно бросил Блейк с чашкой чая в руках, — что значит «заполучить кого-нибудь там»?

— Нам понадобится визуальное подтверждение, — ответил Руш, — его разыскивает ФБР. Каждый, кто хоть мельком видел газеты, знает его в лицо. Скорее всего, он постарается замаскироваться.

— Вероятно, но вы же не думаете, что кто-то из нас просто заявится туда, не имея ни малейшего представления о том, что произойдет, когда закроются двери, и как ни в чем не бывало усядется в компании сотни кровожадных психопатов?

В комнате повисла гробовая тишина.

Руш нерешительно посмотрел на Бакстер, мысленно соглашаясь, что в таком виде план действительно не внушает особого восторга.

Бакстер пожала плечами:

— У кого-то есть идея получше?

Среда, 11 июня 2014 года,

11 часов 32 минуты утра

Сшитая на заказ белая рубашка комом упала на пол ванной комнаты — на египетском хлопке проступило пятно от горячего кофе. Лукас направился в спальню, выбрал в шкафу другую, встал перед зеркалом и принялся ее надевать.

Он вздохнул, увидев свое тело с отвисшим животом; на груди алела гневная отметина, оставленная обжигающим напитком. Он как можно быстрее застегнул пуговицы, заправил рубашку в брюки и поспешно вернулся в гостиную. Там сидел тощий господин лет шестидесяти пяти, печатая что-то на своем смартфоне.