Им удалось найти только трех пациентов Алексея Грина — приятнейших людей, на груди которых не было ни намека на шрамы. Все они отзывались о Грине как о добром, искреннем человеке, который сумел им помочь в трудные минуты жизни. С некоторыми из его клиентов выйти на связь так и не удалось. Бакстер поручила одному из подразделений выяснить все их контакты и послала людей по адресам в надежде на то, что им удастся наткнуться на одну из Кукол Грина.

ФБР не скрывало, что тоже разыскивает психиатра и его покорных слуг. Грин рассредоточил силы, но вскоре все они должны были собраться воедино, чтобы обрушить на Лондон новые ужасы.

Намеченное на воскресенье собрание даст, возможно, единственный шанс покончить с ними.

В субботу после обеда Бакстер почувствовала, что ее нервы на пределе. Они продолжали работать, но все понимали, что нужно просто как-то убить время до следующего дня. Бакстер еще раз поговорила с Митчеллом, тайным агентом, которого решила послать в конференц-зал. Потом, убедившись, что у нее все под контролем, оставила Руша общаться с бывшим коллегой Грина, сказала, что уйдет пораньше, и под хмурым серым небом направилась в сторону Масуэлл-хилл.

Она припарковалась под знакомым деревом, но не сразу узнала дом, где так часто бывала. Теперь над гаражом появилась терраса, а на подъездной дорожке стоял новенький, сверкающий «Мерседес». Когда Эмили вышла из машины и приблизилась к двери, до ее слуха донесся звук работающей дрели.

Дверь открыла ухоженная женщина чуть за пятьдесят. У нее были сияющие голубые глаза, ярко выделявшиеся на фоне копны черных как смоль волос, стянутых в пучок в стиле 1950-х годов. Темно-синие джинсы и мешковатый свитер покрывали пятна краски, но выглядело это очень модно.

— Привет, авантюристка! — воскликнула женщина, обняла Бакстер и поцеловала, оставив на щеке красно-розовое пятно от помады.

Эмили наконец удалось вырваться из ее объятий.

— Здравствуйте, Мэгги, — засмеялась она, — он дома?

— Он теперь всегда дома, — вздохнула собеседница, — и, похоже, понятия не имеет, куда себя девать. Я предупреждала, что, если он выйдет на пенсию, с ним неизбежно случится что-то подобное, но… ты ведь знаешь Фина. Да что это я! Проходи! Проходи!

Бакстер последовала за ней в дом.

Она мало кого любила так, как Финли, но каждый раз, видя Мэгги, заново поражалась, как ее невзрачному другу удалось отхватить и удержать такую красивую, очаровательную, элегантную жену.

— Прыгнул выше головы, — неизменно был его ответ.

— Как жизнь? — спросила Бакстер, понимая, что, когда подобный вопрос задают человеку, который так долго и серьезно болеет, это уже не пустая формальность.

— Сейчас все хорошо, — улыбнулась Мэгги, проводила Эмили на кухню и принялась колдовать над заварочным чайником и чашками. Бакстер терпеливо ждала.

Видя, что Мэгги не дает покоя какая-то мысль, она спросила:

— Что такое?

Женщина изобразила на лице непонимание, но ее выражение почти сразу же изменилось — они слишком давно были знакомы, чтобы притворяться.

— Просто хотела поинтересоваться, нет ли у тебя вестей о Билле.

Эмили ждала этого вопроса.

— Нет. Клянусь. Вообще ничего.

Мэгги была явно разочарована. За прошедшие годы они с Волком очень сблизились. Он даже пару раз отмечал с ними Рождество — до того как у них родились внуки.

— Если что, знай — мне можно доверять.

— Я знаю. Но это ничего не меняет в том факте, что он так и не вышел со мной на связь.

— Он вернется, — сказала Мэгги.

Бакстер не понравилась обнадеживающая интонация ее фразы.

— Тогда его сразу арестуют.

— Мы говорим не о ком-то, а о Билле, — улыбнулась Мэгги. — Вполне естественно по нему скучать. Мы все по нему скучаем. Но никто — так сильно, как ты.

За годы знакомства она достаточно много видела Бакстер и Волка вдвоем, чтобы понимать, что их отношения давно стали глубже, чем между просто друзьями или коллегами.

— Вы до сих пор не познакомились с Томасом, — сказала Эмили, вроде бы меняя тему, но на самом деле нет, — в следующий раз захвачу его с собой.

Мэгги ободряюще улыбнулась, но Бакстер от этого стало еще досаднее.

Дрель на втором этаже умолкла.

— Иди наверх, я сейчас принесу чай.

Ориентируясь по запаху свежей краски, Бакстер взошла по лестнице и увидела Финли, который стоял на четвереньках и прилаживал половицу. Бывшую коллегу он заметил, только когда она кашлянула, после чего бросил дела, поднялся на ноги, застонал, когда предательски затрещали кости в колене и спине, и заключил гостью в объятия.