Вот, например, как пытались отравить его. Как-то после Пасхальной литургии, когда он потребил Святые Дары и стал разговляться, его вырвало. Анна Чижова собрала это и закопала в саду. Судя по тому, что нам позднее рассказывал отец Петр Триодин, очень вероятно, что это было делом рук священника Медведева. Поскольку рвота произошла после потребления Святых Даров, и яд был положен в корец с вином и водой, используемыми для омовения потира, или в сам потир, отравителем должен был быть священник.

Ольга Семенюк была президентом Женского комитета, который помогал в создании сиротского приюта. Дамы, сомневаясь в осуществлении желания епископа Иоанна относительно организации приюта, поначалу протестовали. Но Ольга стала ходить на все рынки, к бакалейщику, пекарю и т.д., и они присылали еду. Затем нашлись жертвователи, и приют был основан. Комитетские же дамы боялись начинать без всякого капитала, фактически без копейки.

Что же касается того священника Медведева, то отец Петр Триодин рассказал нам, какой омерзительной личностью он был. Во время церковного волнения в начале 1960-х годов он напечатал в русской газете «Заря» ужасную клевету на блаженного Иоанна. Но когда приблизился его последний час, он попросил прошения у блаженного Иоанна, и Владыка, конечно, был этому рад. Медведев и издатель «Зари» были жестокими врагами блаженного Иоанна. В Шанхае же Медведев просто неистовствовал.

Ольга Ивановна много знала о Епископе. Когда он приехал в Шанхай, ему приготовили простыни, одеяла и прочее... Но когда увидели, что эти постельные принадлежности лежат без употребления, их сложили и переслали в Южную Америку, его родителям.

Елена Юрьевна Концевич, Беркли, Калифорния, 1972 год, 23 января.

77. Блаженный Иоанн – скоропослушник

Пишу вам, как обещала, о двух замечательных событиях, происшедших в результате моих обращений к дорогому блаженному Иоанну. В 1982 году мой Филипп после курса лечения решил поехать со мной в Америку и посетить там все святые места. Поскольку он в Америке бывал уже не раз и достаточно знал английский язык, чтобы объясняться, я согласилась с ним ехать. Конечно, я делала это прежде всего для него, считая, что это пойдет ему на пользу, тем более что один архимандрит прислал мне чек в память о моем дорогом святителе Иоанне, чтобы покрыть расходы на билет; иначе я, конечно, ехать не смогла бы. Каким-то образом мы накопили на билет для Филиппа, экономя то здесь, то там. Сказать по правде, я не очень жаждала этой поездки, особенно потому, что приближалось Рождество и мне приходилось быть вдали от своей церкви в эти великие дни поста. Только из-за Филиппа и согласилась. Но случилось так, что накануне отъезда, когда мы должны были уже покупать билеты, Филипп «оказался» без денег: он истратил их, ничего мне не сказав и надеясь, что я наскребу необходимое из моих сбережений, коих, к сожалению, не было. Я была в отчаянии и не знала, что делать. Но сознавала: если он поймет, что мы ехать не можем, это, при его темпераменте, будет катастрофой. И тогда я обратилась к дорогому архиепископу Иоанну: «Дорогой Владыченко! Если ты считаешь, что эта поездка Филиппу на благо, помоги нам выйти из этого положения, а если нет, я претерплю все, что неизбежно претерпеть».

И что же вы думаете? В тот же день я получаю уведомление с почты, что пришел денежный перевод в 7.700 франков на мое имя – в точности сумма, нужная на билет. Бегу со всех ног на почту узнать, могу ли я получить деньги сразу или мне надо подождать, пока их переведут на счет, как обычно требуется. Оказалось, что деньги уже на почте, и я могу получить их без всякого затруднения. Мне выдали их сразу, несмотря на то, что я не взяла с собой никакого документа, необходимого обычно для получения даже самой малой суммы. Филиппу до нашего возвращения из Америки я не сказала ни слова. Я, конечно, возблагодарила доброго Епископа. Он, мой родной, всегда знает мои горести и помогает.

В Америке смогла купить красные лампадные стекла для храма, так как у нас во Франции таких нет. Когда мы ездили в Нью-Йорк и в другие города, я совершенно о них забыла, хотя и видела такие лампады в храмах. Но когда приехали к усыпальнице блаженного Иоанна в последний день перед отъездом, то, войдя в храм, тут же вспомнила, что они мне нужны. Тотчас там их купила и только по возвращении во Францию поняла, что это блаженный Иоанн напомнил мне о них и послал мне их из своего храма...

А вот другой случай, не менее замечательный. Когда блаженный Иоанн был с нами, он как-то рассказывал нам о чуде святого Архистратига Михаила, бывшем Хонех. Он дал мне маленькую бумажную иконку этого чуда, сказав, что я должна покрыть ее пластиком и указал, куда ее надо повесить. Я сделала все в точности, как он сказал. Но по отъезде отца Митрофана к нам был назначен новый священник. Он снял эту икону со стены и куда-то дел. Я несколько раз просила его вернуть ее мне, но он отвечал, что не знает, куда ее положил. Много лет спустя по отшествии блаженного Иоанна ко Господу я пыталась найти в точности такую иконку, но не могла. И вот, два года назад, идя в храм возжигать лампады, я вспомнила, что через несколько дней будет празднование чуда Архистратига Михаила в Хонех. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я про себя сказала: «Дорогой Владыченько, не можешь ли ты помочь мне найти икону?» И в тот же самый день получила письмо от иеромонаха Т., в котором лежала эта икона. Я немедленно покрыла ее пластиком и повесила на то самое место, которое указал для нее блаженный Иоанн. И вы не представляете себе, какая это была радость для меня, какое счастье!

Прошу простить меня за столь длинное письмо, но я не умею писать нормальные письма. Сами его отредактируйте. Да защитят вас Господь наш и Его Пресвятая Матерь по молитвам нашего дорогого и незабвенного святителя Иоанна.

Любящая вас о Господе, недостойная

Зинаида Юлем, 29 Париж, Франция, 1986 год, 10 (23) декабря

78. Помощь Леснинскому монастырю

Примечание издателей: Некоторые люди из Франции, в том числе сестры Леснинского монастыря, время от времени сообщали нам о предстательстве блаженного Иоанна за них в их личной жизни, а также о его помощи в нахождении места для нового монастыря в Провемоне.

1

Дорогие отцы!

Вы просите нас рассказать о том, как архиепископ Иоанн (Максимович) помогал нам найти новое помещение для нашего монастыря.

Но вот что меня беспокоит: хотя мы твердо верим в то, что архиепископ Иоанн совершил много чудес, у нас нет доказательств, что наш случай был одним из них.

Вот история нашего переселения в Провемон. Вы, возможно, знаете, что наш монастырь был основан почти 100 лет назад (в 1885 году) по благословению преподобного оптинского старца Амвросия и святого праведного Иоанна Кронштадтского. У нас есть письмо последнего, в котором он говорит: «Я всегда помогал и всегда буду помогать Леснинскому монастырю».

Далее. Когда нам удалось спастись из коммунистической Югославии, нам разрешили уехать, но только без денег. В Париж мы приехали без копейки. Католические сестры приняли нас на несколько месяцев, а потом католические монахи, которым принадлежал дом в Фуркё, пустили нас туда за 15.000 франков в месяц. Один из наших русских друзей спросил настоятельницу (мать Феодору, которая скончалась в 1976 году), как она думает выплачивать эти деньги. Матушка спокойно ответила: «У меня нет ни 5, ни 15 тысяч, так что мне совершенно безразлично, какую сумму выплачивать». «Но на что Вы рассчитываете? – спросил он. – У Вас должно быть что-то реальное». «Я рассчитываю на единственную реальную вещь в этом мире, – сказала Матушка, – на помощь нашего Господа, нашей Владычицы и на святых, так что я реалист». И вышло, что Матушка оказалась совершенно права: мы могли неизменно выплачивать ренту.