Я чувствовала это в каждом резком и одновременно медленном движении, в дурманящем «путешествии» его пальцев, губ, прокладывающих одну и ту же дорожку. Ни одного участка кожи не осталось на моем теле, который Арстен не изучил бы. Я таяла в его объятиях, как льдинка, взрывалась сверхновой и чувствовала себя нужной. Во мне нуждались, словно я — та единственная, что может подарить своему мужчине жизнь. Словно я была живительным глотком воды для путника в жаркой пустыне и самым желанным кислородом на вершине горы.

Голова шла кругом от чувств и эмоций, которые во мне вызывал древний, как наш мир, танец любящих сердец. И когда мы уже откинулись, уставшие, но жутко довольные, на подушки, то я не провалилась в сон, как об этом частенько пишут в романах, которые я иногда почитывала для развлечения. Мне, наоборот, хотелось поболтать в такие минуты расслабленности и неги.

Только дикий визг зверя на улице заставил испуганно дернуться и позабыть все свои вопросы. А прислушавшись, я поняла, что кто-то поймал моего Лорда!

И отрывает ему... хвост?

Я принялась поспешно одеваться. Даже забыла про чулки и нижнюю рубашку. На бегу вступила в туфли. Волосы так и покрывали меня темным облаком. Визг кота походил на крик обезумившей гориллы в период брачных игр. Был пронзительным и пробирающим.

И мне казалось, ему нужна помощь! Ведь его там убивают, не меньше.

Я распахнула калитку, чувствуя спиной тепло Арстена, что уже держал наготове клинки. Даже небольшой отряд воинов в зеленых плащах с до боли знакомым гербом на спине меня так не поразил, как мужчина, стоящий рядом с тем, кто поймал и держал моего кота-переростка за хвост.

— Ведьма! Отрывают самое дорогое! Помоги! Сволочи зеленые! Да вы вообще знаете, кто я, чей я? Да я сейчас призову все кары небесные на вашу голову. Не поиметь вам прощения моего. Меня, властителя Леса и верного стража Просвещенной!.. Честь ваша воинская будет низвергнута в пучины моего недовольства. Наложу на вас…

Даже я бы заслушалась Лорда, самомнение которого было раздуто до размеров нашего Светила, если бы только рядом с моим фамильяром не стоял тот, кого я так упорно пыталась забыть.

Чью спину я видела последней в своей старой жизни. Кто отвернулся от меня. Бросил на несправедливый и злой суд. И того, кто оценил мое содержание в жалкий полупустой мешочек золота, впрочем, как и всегда…

И вот теперь он стоял около моего дома. Ворвался, словно ураган, в мою новую, почти устоявшуюся жизнь. Что принесет эта встреча?

Керстен Блейз прибыл в небольшой городишко неохотно. Ему было плевать на Барреля и на то, как тот почил. Но пришлось, магическое послание о гибели его кровного должника, клейменого аристократа, не давало и шанса отказаться. Стоило отреагировать на сообщение.

И как бы Керстену не была по боку судьба этого ублюдка, который в свое время решил, что честь и благородство — пустой звук, нужно было засвидетельствовать его уход и магически освободить род Морэ от долга перед родом Блейзов.

А ведь гнилой негодяй был вхож в семью Керстена. Даже их матушки дружили. Отвечал Баррель по закону самым суровым образом, ведь попрал основные положения кодекса аристократа и воина. Его пожизненно заклеймили позором и отправили служить на границу.

Раз в неделю он должен был писать отчет о своей службе и заверять его у начальника гарнизона. Керстен бы плюнул на все это, позволил закопать мерзавца, а уже потом как-нибудь и отозвал бы магическую клятву. Чего теперь спешить-то?

Но мать Барреля умоляла его исполнить ее последнюю волю, освободить род от позора, снять клеймо и с нее, что воспитала такого негодяя, ведь тот уже понес достаточное наказание перед богами их мира.

Только вот не ожидал Керстен, чем обернется его поездка и промедление. Он сначала не поверил собственным глазам, когда увидел, кого именно обвиняли в смерти этого ничтожества. А уж когда прочел донесение главы стражи, подумал, что познал все круги ада.

Он нашел ее. Ту девчонку, которая практически выросла на его глазах. Ту, ради которой в свое время его мастер взял с него клятву, что Керстен не бросит ее и возьмет в супруги. Ту, что он не любил, но привел в свою семью, однако не защитил, как был должен. Ту, что стала жертвой интриг. Ту, что оклеветали и опозорили.

Каких же трудов ему стоило начать проверять сведения, что посыпались на него как из рога изобилия, стоило только переступить границу столицы после длительного полугодового отсутствия.

Пока Керстен, ограничивая себя в магии, дабы не сделать еще хуже, защищал жителей пограничья от смерти и тварей Пустоши, что плодились подобно кроликам, пока гибли его сослуживцы и друзья, аристократия, что праздно проводила время в столице, совсем охренела.

Да что там. Керстен был неприятно поражен, узнав, что матушка регулярно изводила его молодую супругу. Пусть нелюбимую им, пусть практически незнакомую, но любящую его и верно ждущую. Он это видел по ее неискушенному и открытому лицу. Пусть не было у Керстена чувств, да даже не было особо возможностей познать Этель, он все равно не позволял дурачить его.