Мою грудь сдавил серебристый волк, на моем плече были его клыки, он впился в меня, прижимая мощными лапами к кровати. Острые зубы вошли в мою плоть, вырывая немой крик, а потом он обратился в моего беловолосого незнакомца. Мужчина освободил меня от тяжести своего тела. Я схватилась за укус, который тут же перестал болеть. Мужчина подхватил меня на руки и понес в мою умывальную. Я видела только его светящиеся глаза, пока еще слабо соображая, что происходит. Обвила его мощную шею и уткнулась в крепкую грудь носом. Он был голым, но все таким же изможденным.

В комнате было мало места. А так хотелось полежать в воде. Я оторвалась от волка, который уже натаскал воды, пока я спала. Вытянула руку в сторону, формируя большую купель из корней, что пробили деревянный пол умывальни. Волк опустил меня, налил туда воду. Мне нравилось, что моя магия подчинялась моим желаниям. Мы с волком вдвоем опустились в купель…

Я подхватила лентой силы пару баночек, стоящих на деревянной, грубо сколоченной полочке, и капнула их содержимое в воду. Аромат с нотками можжевельника и цитруса поплыл по небольшой умывальне. На груди моего зверя было жестко, но я не жаловалась. Мне стало спокойно, мысли текли вяло. Перед глазами до сих пор стояли двое волков. К чему бы этот сон?

Я прикрыла веки, прислушиваясь к мерному биению сердца моего волка. Я снова уплывала в сон, думаю, слабость была последствием от применения волшбы.

И видимо, я всё-таки уснула…

Проснулась от всплеска. Глаза так и не раскрыла. Мой волк подливал горячую воду с помощью ковшика, потом подтянул меня на себя и начал неспешными движениями втирать в мои волосы настой. Признаться, я даже замурчала от такого удовольствия и все так же продолжила плавать в эйфории.

Его руки сместились мне на шею и начали ее разминать. Потом они продолжили движение, медленно спускаясь к плечам. Шеи же коснулись горячие, сухие губы мужчины. Удовольствие все усиливалось… пока он снова не укусил меня.

— Ох. Ты что делаешь? — хрипло возмутилась я, ведь укус пришелся как раз на не так давно поставленную метку.

Но ответа не последовало. Я не знала, умеет ли мой волк вообще говорить? Но то, что он все понимает и осознает, сомнений не вызывало. Хотелось бы узнать его имя.

Волк снова примерился к моей многострадальной шее, а его другая рука легла на мой живот и притиснула меня к горячему и твердому телу. Я снова расслабилась в руках мужчины. Волк это почувствовал. Он развернул меня к себе лицом. Благо новосозданная лохань была достаточно просторной, что дало нам возможность поместиться здесь обоим.

Я обвила его ногами, он положил руки мне на бедра, сильно стиснув их, и придвинул к себе. Его мужское достоинство было уже готово, собственно говоря, это я почувствовала еще тогда, когда он намыливал мне голову.

Но ведь я была бы не я, если бы не отомстила за тот укус. Нагло усмехнувшись, придвинулась еще ближе, не забыв как следует потереться о его орудие, отчего волк потерял свою невозмутимость. Он закинул голову назад и издал гортанный рык, а потом снова открыл свои волчьи глаза.

Но надо отдать ему должное, он стойко держался и ждал, чем сейчас все закончится. Я припала к чуть обветренным, но таким желанным губам и страстно его поцеловала. Он сначала не отвечал, давая мне шанс утолить свой голод. Но выдержке мужчины пришел конец, когда я укусила его за раненую губу, тут же принявшись ее зализывать, при этом не забывая каждый раз тереться о его бедра. Что такое скромность — в этот момент я просто позабыла. Мне до зубного скрежета хотелось слиться со своим зверем. Я давно похоронила себя как женщина, но сейчас не желала быть одинокой.

Приникая своей внушительной грудью к его рту, я приподнялась и дотянулась до флакончика с гелем, потом под пристальным, горящим, янтарным взглядом отстранилась от оборотня и начала выдавливать мыльную жидкость на руки. Я решила немного растянуть нашу игру.

Взбила пену руками и принялась водить ими по телу мужчины неторопливыми массирующими движениями, разумеется, тщательно избегая того, что очень просило ласки.

В конце концов, мой волк глухо зарычал:

— Эте-е-ель… — Я замерла, услышав свое имя из его уст. Казалось, он его прорычал, привыкая к человеческой речи. И сколько же бедняга пробыл в теле дикого зверя, что ему было сложно говорить?

— Как тебя зовут? — Я не шевелилась, во все глаза уставившись в суровое лицо своего зверя. Тот нахмурился, а потом медленно произнес.

— Ар-р-рстен…

— Арстен, — повторила я за ним, смакуя его имя на языке. Мой Арстен. Мне нравилось его имя.

Мой мужчина смыл с нас пену, встал, не выпуская меня из рук и проливая воду на пол, обмотал меня большим пушистым полотенцем. Сам же как был, так и вернулся в спальню, где не очень аккуратно сгрузил меня на кровать, стащил полотенце и сразу же накинулся.