Несколько раз к ним подходили, пытаясь разбить — приглашали и Орлова, и её. Дважды они в самом деле согласились на смену партнёров, но каждый раз Ксения чувствовала себя неуютно — и стремилась снова оказаться рядом с Орловым.

Буфет накрыли в саду, на трех скромных размеров столах. Тишина царила вокруг, и ни одно дуновения ветра не колебало пламя свечей; свечение гирлянд, заливавшее аллеи и деревья сада, фонтана и канала с его островами, казалось, соперничал со звёздами и с мягким светом луны.

За столом их снова разнесло потоком людей по разным углам — но едва Ксения поднялась со стула, Орлов оказался возле неё.

— Пойдёмте, — он снова коснулся губами руки Ксении, заставляя её дрожать. — Я вас провожу.

Оставив карету, они шли по узенькой улочке, тонущей в полумраке, всё освещение которой состояло из плошек — небольших керамических блюдечек, в которых горело конопляное масло — и шкаликов, таких же бутылочек из разноцветного стекла. Плошки были расставлены по ровной, защищённой от ветра поверхности, но ветер всё равно слабо колебал горящее в них пламя, будто хотел пригрозить, что может потушить его совсем.

Орлов то и дело касался Ксении плечом — и от этих прикосновений Ксении становилось горячо, как никогда. Шампанское сделало все её чувства в несколько раз острей — и в то же время в голове было неимоверно свободно и легко.

«Я слишком давно не пила…» — подумала она. Но вслух ничего говорить не стала, потому что рядом был Орлов.

В то время, как громадный Осенний дворец точно прижался и растекся по набережной, то Мраморный дворец, фамильный особняк Орловых, покоящийся на высоком фундаменте из гранита, точно застыл в полете на Ладогой.

Участок, отведённый под здание, отличался замысловатым силуэтом, и это осложняло работу архитектора, строившего его несколько десятков лет назад.

По облику дворец был прост: фасады его не содержали никакой вычурности, они дышали строгостью и возвышенностью. Скрытая экспрессия и пластичность проступали в этих фасадах, отделанных гранитом и мрамором. Тут не было массивных колонн, а только их подобия, слабо выступающие на поверхности стены.

Парадный фасад был обращён к каналу и Лиловому саду. С двух сторон за основную часть здания выглядывали выступы во всю его высоту, а посередине расположился торжественный двор. От набережной его отделяла высокая ограда с широкими въездными воротами с богатой орнаментальной кованной отделкой. Стены покрывали плиты гранита-рапакиви.

Дворец органично дополнял северную суровую природу Шлиссельбурга — свинцовым зеркалом ладожских волн и с неживыми оттенками сизого неба. Нежные всполохи тускло-серых, розовых, жемчужных и лазурных оттенков придавали дворцу особое очарование.

Дворец Орлова был когда-то первым зданием в городе, облицованным мрамором, но куда больше поражало увидевшего его впервые то, что такой же изысканный камень покрывал и внутренние покои дворца. Дворец этот подарила отцу Орлова прежняя императрица — за услуги, которые при дворе было не принято называть.

Парадные покои Орловых протянулись анфиладами вдоль фасадов второго этажа. Больше всего впечатлял Гербовой зал, замыкавший всю ту сторону дворца, что смотрела окнами на Ладогу. Двусветный, он продолжался и уходил потолком вверх, до самой крыши.

Стены зала отчасти покрывал разноцветный мрамор, отчасти золочёная бронза, на которых матово отблёскивали белокаменные рельефные панно.

Барельефы, выточенные из белого мрамора, изображали сцены старинных битв, в которых корабли Империи шли через космос к своим победам.

Анфилада роскошных залов с обеих сторон примыкала к просторному холлу, выходившему на центральную лестницу. Она заменяла графам холл первого этажа. Площадка ее располагалась так, что не вела прямо в парадные апартаменты, как это бывало в других домах, а обрывала непрерывную цепь помещений. Пролеты ее соединялись под прямыми углами. Первые три уровня перекрывали арочные своды и пронизывали дом насквозь, от первого до третьего этажа. Средний уровень лестницы освещали не только три больших полукруглых окна — свет падал туда ещё и из окон третьего этажа, в то время как первый этаж тонул в полумраке и походил на волшебный грот.

Гость, таким образом, как будто бы поднимался из тьмы к свету. Стены и здесь покрывали плиты дымчатого мрамора. И из такого же, но более тёмного камня, были сложены колонны, обрамлявшие ниши, карнизы, ажурные балконы, а также поддерживающие элементы лестницы. В нишах по бокам размещались с каждой стороны по три статуи с изображениями Ветров.

Первой мыслью Ксении, когда она ступила под этот свод, было: разве возможно здесь жить? Здесь, среди холодного камня, служившего потолком, стенами и тюрьмой. Она обернулась к Орлову, собираясь задать этот вопрос, и замерла, глядя, как просветлели его глаза, когда он смотрел на отделанный мрамором дверной проход.