– Гениальные слова не худо и запомнить, - с явным удовольствием парировал Алешка.
– именно после таких деяний осознаешь величие и мудрость государя! Так что готовьтесь к исключению, сударь Гирш!

На скулах гимназиста вспыхнули алые пятна, и он шагнул к Алешке. Мысль о скорчившимся на мостовой Алешке, которого месят тяжелыми сапогами, пошитыми Гиршем-старшим, была приятной, но увы, бесперспективной. Начнется драка, прибежит городовой, а Мите сейчас вовсе не нужно лишнее внимание

– Почему вас это волнует, Алексей?
– Митя снова будто невзначай вклинился между ними.
– Вы ведь, кажется, на домашнем обучении.

– Господин Лаппо-Данилевский-младший в позапрошлом году был у нас вольнослушателем в гимназии. Но предпочитал покидать класс через окно и посиживать в кофейне, - усмехнулся Гирш.

– Алексей, так вы бездель... бунтарь?
– вздернул брови Митя.

Лаппо-Данилевский скроил высокомерную мину:

– Мы с отцом решили, лучше будет, если я стану заниматься на дому. Я ведь, знаете ли, еще и в делах ему помогаю.

«Знаю» - Митя хорошо помнил, как легко и просто их с отцом приговорили к смерти в зубах восставших мертвецов - и не Алешкина вина, что не вышло, тот старался. Хотя сам, своими руками, пока не убивал: темной дымки, отмечающей убийц, на нем не было. Вот ведь как: порядочные люди - вроде самого Митя - могут и по десятку трупов за душой иметь, а Алешка остается мерзавцем, хоть с трупами, хоть без!

– ... а дела у нас в последнее время расширяются, - продолжал заливаться соловьем Алексей.
– Ведомство вашего батюшки, Митя, так и не смогло отыскать пропавшее после набега железо, - глаза его довольно блеснули.
– Если в ближайшие дни ничего не изменится, а это, сами понимаете, маловероятно, то бельгийским заводам придется взять на себя питерский заказ. В город уже прибыл представитель «Общества Путиловских заводов».

«И это я знаю», - Мите пришлось сделать усилие, чтоб удержаться и не кивнуть.

– Вскоре отец ждет его к себе. Он как раз вошел с бельгийцами в долю.

– Своевременно!
– протянул Митя.

– Всего лишь расчет и предвиденье!
– нагло ухмыльнулся в ответ Алешка.

Митя и раньше не сомневался, что Лаппо-Данилевские причастны к набегу. А теперь этот наглец практически впрямую намекает и думает, ему это обойдется?

– Столько дел предстоит!
– Алексей помотал головой как лошадь перед неподъемной телегой - которую хочешь-не хочешь, а везти надо! – Отец настаивает, чтобы я во всем участвовал. Приятно сознавать, что самый близкий человек ценит твои таланты, - его насмешливый прищур не оставлял сомнений – о разногласиях в семье Меркуловых он знает. Еще и невинным тоном добавил.
– Жаль, что вас с батюшкой почти не видят вместе. Будто он вам вовсе и не отец!

«На каторгу вы с своим батюшкой отправитесь разом, по-родственному. Уж я позабочусь!» - холодно и даже слегка отстраненно подумал Митя.

– А что касается вашего вопроса, Митя...

Задумавшийся Митя невольно вздрогнул: какого вопроса?

– То я и впрямь рад государеву указу. Излишек образования заставляет представителей низших сословий забывать свое место. Они думают, что, если справляются с математикой и гимназической латынью, так могут справиться и с университетским курсом, а потом уж и вовсе лезут в правления и в комитеты. Не только уездные, но губернские и столичные! Так говорит мой отец, и он прав!

– Или просто боится конкуренции?
– сквозь зубы процедил Захар Гирш.

– Мне нравится наша кухарка - у нее получается прекрасное бланманже! Вот пусть она и ее дети тоже продолжают управляться на кухне, а дела серьезные, особенно государственные, оставят природой предназначенным для этого людям!
– и Алешка ехидно добавил.
– Ne sutor ultra crepidam!7

Судя по выражению лица гимназиста, Алешку снова собрались бить.

– Жаль только, в империи нет столько Кровных, чтобы занять должности во всех комитетах. Особенно уездных.
– обронил Митя.

И с наслаждением полюбовался как лица что Алешки, что его противника вдруг приобрели одинаковое выражение.

– А что вы на меня так глядите, господа? Только Кровная Знать предназначена для государственных дел по своей природе, унаследованной от Чтимых Предков.

– Дворянство!
– вскинулся Алешка.

– Всего лишь потомки дружинников, получивших надел земли от Кровных князей.

– Землю, которую они должны были защищать!
– нравоучительно поднял палец Алешка.
– Земля эта полита кровью дворянской, дворянство - щит и меч империи, кто, кроме нас...

– Мой дядя, старший брат отца, погиб в семьдесят восьмом, на русско-турецкой. Он был из кантонистов8.
– устало сказал Гирш.
– А дед - в Крымскую.

— Вот видите, Алексей?
– ласково подхватил Митя.
– Не так уж велика разница между сыном сапожника и сыном господина Лаппо-Данилевского. Во всяком случае, с точки зрения Кровных.

– Сыну сапожника как-то не слишком льстит!
– буркнул Гирш.

Пальцы Алешки на набалдашнике трости побелели, он кинул на Митю убийственный взгляд и процедил: