– Благодарю вас, мисс Джексон! Передайте также мои приветы Родиону Игнатьевичу и Полине Марковне, - голос отца был отлично слышен в столовой.

Пряно благоухали замаринованные овощи, рядом с прибором ждала тарелочка с паштетом. Даже несмотря на присланный тетушкой чай, есть после целого дня беготни хотелось невыносимо, а запахи дразнили аппетит так, что терпеть не было никакой возможности. Но выдать свое нетерпение было бы дурным тоном. Как назло, и светской беседой не отвлечешься. Ниночка, насупившись, глядела в тарелку, тетушка с тревогой на нее, Ингвар задумчиво косился на Митю, но тоже не заговаривал.

Бухнула парадная дверь, послышались шаги и в столовой появился отец.

– Прошу прощения, что заставил ждать! Ну-с, приступим, помолясь, - он предвкушающе потер руки, и расправил салфетку. Некоторое время слышался лишь стук приборов.
– Что ж, - отец промокнул губы салфеткой, с удовольствием наблюдая, как Георгия, величественная, будто античная статуя в платье и крахмальном фартуке, водружает на стол блюдо с поросенком и начинает ловко нарезать мясо.
– Мисс Джексон согласилась заниматься с Ниночкой, а после с Митей и Ингваром дважды в неделю. Благодарю, Георгия. Великолепно, впрочем, как всегда.

Георгия кивнула, явно нисколько не сомневаясь, что да, великолепно и, как всегда. Наполнила остальные тарелки, и поплыла к дверям, чуть покачивая пышными оборками на подоле.

– Право, не знаю, - тетушка хмурилась, разглядывая источающее аромат розмарина мясо.
– Мне она не показалась опытной учительницей: Нинуша после урока не смогла произнести ни одного слова по-альвийски!

– Но не ожидала же ты, что они на первом занятии разучат песнь Элберет?
– хмыкнул отец, с явным удовольствием отрезая очередной кусок.

Митя его понимал: мясо таяло во рту.

– Тебе понравилось занятие, Ниночка?
– спросил отец.

Ниночка еще ниже склонила голову, выставив вверх туго затянутые косички-рожки.

– Нина, - предостерегающим тоном сказала тетушка.
– Ответь дяде: тебе понравилось заниматься с мисс Джексон?

– Нет...
– выдохнула девочка.

– Нина! ты должна быть благодарна, что дядя заботится о твоем образовании!

– А что не понравилось, Ниночка? Строгая?
– перебил отец.

– Нет...
– также тихо ответила Ниночка и наклонила голову уже так, что казалось, вот-вот ткнется лицом в тарелку.
– Она ... гадкая.

– Нина, как ты можешь! Если дядя Аркадий считает нужным нанять эту женщину, значит...

– Погоди, Людмила, - отец остановил ее. – Ниночка, ты еще маленькая, но уже сейчас тебе надо научиться не судить людей по внешности. Мисс Джексон пережила много горестей, но она милая и добрая дама, которая любит своих учениц.

– Она и тебя полюбит!
– подхватила тетушка.

– Нет!
– выкрикнула Ниночка так громко, что в дверях появилась испуганная физиономия Маняши.
– Я не хочу, чтоб она меня любила! Она гадкая, гадкая! Мерзкая, как жаба!

– Нина, встань из-за стола.
– отчеканил отец.
– Сегодня ты остаешься без десерта. Ступай в свою комнату, и подумай о том, что ни один человек не виноват в недостатках внешности. Только в недостатке доброты и манер.

– Нет, она виновата! Она жаба, жаба!
– выпалила Ниночка, соскакивая со стула, и с ревом кинулась вон.

– Аркадий...
– страдальчески пробормотала тетушка, провожая дочь взглядом.

– Людмила, такие вещи спускать нельзя, - отец вернулся к мясу.
– Позже зайди к ней и поговори подробнее.

– Да, конечно, я зайду. И поговорю.

Чай пили в молчании, и даже приготовленная Георгией пахлава не могла развеять мрачного настроения, тем более что тетушка провожала тяжелым взглядом каждый съеденный Митей кусок - будто тот его у Ниночки отнимал.

– Зайди ко мне в кабинет, Дмитрий, - отставляя чашку, распорядился отец.

Тетушка проводила его взглядом злорадным, а Ингвар - полным сомнений: похоже, никак не мог решить, злорадствовать ему или все же сочувствовать.

Митя вот тоже не знал. С одной стороны, утренняя встреча с Урусовым прервала, наконец, полуторамесячное отцовское молчание, с другой... А вот сейчас и узнаем, что там с другой.

– Как ваш с княжичем визит к портному? Удался?
– устраиваясь за столом, рассеянно спросил отец.

«Едва не погиб. Но не погиб же, значит, удался» - подумал Митя, а вслух ответил: