Явный признак того, что здесь никого не должно было быть.

Мне не терпелось открыть каждую дверь, но Леон знал, куда идет. Коридор заканчивался перекрестком, и Леон направился направо, ведя нас по другому коридору со стеклянными стенами, откуда открывался вид на темный двор. Дом был таким большим, что звуки музыки казались теперь очень далекими. Я все ждала, что в кармане зазвенит мой телефон; Инайя скоро начнет гадать, где я. Надеюсь, она достаточно отвлечена — достаточно пьяна — чтобы забыть обо мне еще ненадолго.

Коридор заканчивался серыми двойными дверями. Леон предостерегающе прижал палец ко рту, прежде чем долго и внимательно посмотреть на дверные ручки, затем в щель между дверями.

— Что ты ищешь? — прошептала я, но он снова махнул мне рукой, чтобы я замолчала. Он медленно открыл дверь, приоткрыв ее всего на дюйм, прежде чем напряжение спало с его плеч, и он распахнул ее до конца.

— Проверяю наличие защитной магии, — сказал он. — Будет реально тупо, если ты сбежишь от Бога только для того, чтобы быть мгновенно убитой за то, что прикоснулась к дверной ручке.

Осознание того, что существуют заклинания, способные убить одним прикосновением, заставило меня гораздо осторожнее пройти через проем. Спальня была просторной, с блестящими деревянными полами и большим белым ковром. Все было выдержано в однотонных тонах: от серых простыней до белых подушек, а черные занавески на дальней стеклянной стене были отдернуты.

Леон тихо закрыл за нами дверь, оглядывая комнату так, словно находиться здесь было оскорбительно для него.

— Никогда не думал, что снова вернусь сюда. Ненавижу эту комнату.

— Ты часто здесь бывал?

— Один или два раза, и этого хватило. У Кента была склонность применять наказания, пока он торчал здесь. Я полагаю, для него было расслабляющим времяпрепровождением магическим образом сломать мне несколько костей, когда я напортачил с его приказами.

Было мрачно представить, что такое роскошное помещение используется для чего-то столь зловещего. Еще труднее было представить Леона под чьим-то командованием: у него было столько власти, столько подавляющей силы, что мысль о том, что им командует простой человек, казалась нелепой.

Но даже могущественного демона можно сломить болью.

Все здесь выглядело дорогим: современная люстра из стекла и стали над головой, черный мраморный камин под массивным плоским экраном, огромная картина в позолоченной раме над кроватью. На ней была изображена женщина, стоящая посреди бушующего моря, с вытянутой рукой и кинжалом, направленным в небо. Черные щупальца обвились вокруг ее руки, словно желая схватить нож. Она выглядела так, как будто её написали в эпоху Возрождения, красиво и драматично. Но это было не оружие.

Ничто здесь не было похоже на оружие.

В открытом окне были видны только наши отражения, затем я прошла мимо него, и внизу замигал прожектор, освещая большую часть лужайки. Движение привлекло мое внимание, и пока я вглядывалась, я увидела, как что-то темное и похожее на скелет крадется обратно между деревьями.

Они последовали за мной сюда. Ну разумеется. Я не могла избавиться от этих монстров, куда бы ни пошла.

Руки Леона обхватили меня сзади, и его зубы прикусили мое ухо, когда он прошептал:

— Почему ты боишься, что они прячутся поблизости, когда знаешь, что самое опасное существо в этом доме — это я?

Он повернул меня в своих объятиях, приподнимая пальцами мой подбородок.

— И я на твоей стороне, к счастью для тебя.

Мурашки поползли по моей спине, когда я повернулась спиной к окну. Мне было ненавистно сознавать, что они где-то там. Я ненавидела это постоянное чувство, что за мной охотятся.

— Неужели?

Он нахмурился.

— В смысле?

— Ты на моей стороне? Правда?

Выражение его лица стало серьезным, почти сердитым. Его игривая ухмылка исчезла.

— Что, черт возьми, навело тебя на мысль, что это не так, Рэй?

Я прикусила губу, качая головой.

— Ты планируешь снова уйти, не так ли? Я не знаю, что мне делать, если я не найду здесь чего-нибудь, чтобы защитить себя. Эти твари не оставят меня в покое.

Я попыталась снова выглянуть в окно, но Леон поймал мое лицо и не дал мне посмотреть.

— Я вернулся, — сказал он. — Разве это ничего не значит?