С возможностью видеть возвращалась и реальность. Я полулежала на земле, а меня крепко держали в объятиях сильные, дрожащие руки.

— Маша, — тихо позвал Марат, крепче прижимая меня к себе, — что за хрень с тобой творится? Скорую вызывать?

— Не надо, — я с трудом смогла выдавить из себя слова. Челюсти сжались от боли, и мышцы лица свело судорогой.

Выдохнула и постаралась расслабиться. Марат сел удобнее, укладывая мою голову себе на плечо. Он тяжело и со свистом дышал мне в висок.

— Спасибо, — прошептала я, когда головная боль стала терпимой.

— Таблетки есть? — отрывисто спросил Марат.

— В сумке, — кивнула я и полезла в свою сумочку, которая висела через плечо на длинном ремешке.

Дрожащими руками пыталась найти упаковку. Зрение все еще не восстановилось до конца, и мгновениями все продолжало расплываться.

Наконец я нашла упаковку, попыталась достать таблетку, но не смогла. Марат осторожно забрал пластинку:

— Одну?

— Две, — попросила я.

Две ярких таблетки легли в мою ладонь.

— Встать сможешь? — спросил Марат. — У меня в машине вода есть.

Я кивнула. Он подхватил меня под руки, рывком поднимая на ноги, усадил на капот и принес бутылку воды.

Я с благодарностью кивнула, выпила лекарство и прикрыла глаза. Меня шатало, ноги держали с трудом.

— Сядь в машину, — попросил Марат.

Снова обнял, помог забраться в салон и занял водительское кресло, обеспокоенно хмуря брови.

Побарабанил пальцами по рулю, достал из кармана сигареты, снова покосился на меня и вышел на улицу. Я слышала, как чиркнула зажигалка, и смотрела на него через окно.

Марат отошел подальше, повернулся ко мне спиной и нервно закурил.

Я прикрыла глаза, обессиленно растекаясь по сидению. Меня мутило, желудок сжимался, а головная боль из острой превращалась в тягучую, зудящую. Словно дрель заменили на отвертку и лениво ковырялись ею в висках.

Я сглотнула, снова сделала несколько глотков воды, пережидая, когда закончится приступ тошноты.

Вернулся Марат, но уезжать не спешил.

— Что с тобой? — жестко спросил он.

Я вздрогнула и жестом попросила говорить потише.

— Ничего страшного. Обычная мигрень. Месяца через два пройдет, — шепотом выдавила я.

— К врачу ходила?

— Да. Все в порядке. Это осложнения после сотрясения, — пояснила я, понимая, что он не отстанет.

— Где ты заработала сотрясение?

— Ты мог слышать — автобус попал в аварию. Я была в нем тогда. Неудачно упала и ударилась головой.

— Слышал, — кивнул Марат. — То, что ты теряешь зрение — тоже нормально?

Я вздрогнула и сжалась. Заметил.

— Да. Доктор сказал, что все в пределах нормы.

Кажется, Марат облегченно выдохнул. Или мне показалось? Но я так ужасно себя чувствовала, что не стала заострять на этом внимание. Он просто испугался, что в его компании мне станет плохо и ему придется со мной возиться.

— Отвезешь меня домой? — попросила я.

— Точно не хочешь в больницу? — уточнил он, заводя мотор.

— Точно, — согласилась я.

Снова прикрыла глаза и обняла себя руками. В этот раз Марат ехал очень аккуратно и неприлично медленно. Больше ни о чем не спрашивал, но постоянно косился в мою сторону. Достал из пачки сигарету, зажал ее губами, не прикуривая. То вытаскивал, сжимая между пальцев, то снова прихватывал губами.

Я тоже украдкой косилась на него. В свете уличных фонарей его и так смуглая кожа казалась еще темнее. Чуть отросшая щетина на щеках и подбородке делала его внешность суровее, старше. Тонкий нос, идеальные скулы… Красивый он. И я отчасти понимала свою сестру и всех остальных девушек, сходящих по нему с ума.

Девочки любят плохих парней. Опасность и адреналин, которые они могут дать. Одного они не понимают — невозможно приручить дикого, уличного зверя.

— Приехали, — отвлек меня голос Марата.

Он перекатывал сигарету между пальцами, снова погружая меня в омут своего взгляда.

— Спасибо, — я улыбнулась краешком губ и неловко попыталась открыть дверь машины.

Ее снова заклинило. Тогда Марат вышел, обошел свою «девятку», проделал с дверью какие-то манипуляции, выпуская меня на улицу:

— До дома проводить?

— Нет, спасибо! — отводя взгляд, пробормотала я.

Мы стояли слишком близко, и я до дрожи боялась поднять голову и взглянуть ему в глаза.

А Марат снова, словно в издевку, провел носом по моей щеке и медленно, даже лениво, сделал шаг назад.