— Марат, я не…

— Заткнись. В тачку села, быстро!

— Там Эрика в клубе, — махнула она рукой в сторону входа.

Я распахнул перед ней дверь, дождался, пока Милана сядет, запер ее и пошел на помощь друзьям.

Пацанам помогать было не нужно. Парни Аслана вытирали кровь, мои — сбитые кулаки.

Тим подошел ко мне, пожал руку и насмешливо выплюнул:

— Ты с двумя сестричками решил попробовать? Хоть одной поделись.

— Я жадный, — хмыкнул я, — и свое не отдаю.

Тим кивнули махнул рукой пацанам возвращаться в клуб. Я же вернулся в машину, снова сел за руль и развернулся к притихшей Милане, которая прятала довольную улыбку, закрыв лицо ладонью.

С ней бесполезно разговаривать. Глупая, самовлюбленная шлюха.

И мне бы нахер не упиралось ее вытаскивать, но, блядь, Маша будет волноваться. И, если узнает, что она с Асланом, пойдет разбираться к нему. А этот мудак хуже Гафарова.

У меня сердце биться прекращало каждый раз, когда я об этом думал. Маша, Маша, Маша… Везде Маша. А ей реально волноваться нельзя, вчерашний приступ говорил о многом. И я его однажды увидел и дышать не мог до тех пор, пока она в себя не пришла. А Милана о чем думает? На всех, кроме себя, похер?

Меня вынесло от ярости, когда Маша сказала, что ждала ее, чтобы пойти на прием к врачу. Мила же в тот момент была с Асланом. Подарочек сестре, блядь, нежданчиком. Зачем помогать старшей, если можно качественно потрахаться?

Выбросить Милану из машины на полном ходу хотелось так, что пришлось сжать руль обеими руками.

— Марат, не злись пожалуйста! Аслан сам ко мне подкатывал, — заговорила Милана.

— Мне насрать, — отрезал я.

— Ты что, ревнуешь? — довольно поинтересовалась она.

— Мила, блядь, ты припизднутая или да? — завелся я. — Мне нахер нужна шлюха, которая ноги раздвигает перед каждым, кто к ней подкатывает?

— У нас с ним ничего не было! — всплеснула она руками.

— Меня это не волнует, — отрезал я.

— Марат, не злись на меня, пожалуйста, — заканючила Милана.

И вывела из себя еще сильнее.

— Еще одно слово, и ты вылетишь из тачки на полном ходу, — предупредил я.

Милана надулась и замолчала. Остановился у ее подъезда и рявкнул:

— Пошла! Еще раз с этими увижу — пришибу. Я не шучу.

— А что мне делать? — заныла она.

— Дома сидеть, блядь! Учиться!

— Мне скучно дома! И я не могу там учиться, Агата все время плачет.

— Так помоги сестре с ребенком, а не ной!

— Ее ребенок, пусть сама и нянчит. Я ее не просила.

— Вышла из машины, быстро! — озверел я от ее вранья.

Милана сделала вид, что вытирает несуществующую слезу со щеки, и нехотя вышла на улицу.

А я отъехал за угол, остановился и выдохнул. Достал из пачки сигарету и выпустил дым в потолок.

Маша не врала про ребенка, я своими ушами слышал, как она говорила о девчонке своей старшей тогда в кафе.

Я сам не заметил, как начал превращаться в повернутого на Маше сталкера. Сидел возле ее дома, когда она не ответила на СМС, потом зачем-то возле салона красоты, где она работала. Курил одну за одной, смотрел на нее в окно и сам над собой стебался.

А потом, когда увидел, что какой-то козел ее за руки хватает и толкает — мозг отключился. Помнил только гнев и ее голос, который не позволил покалечить придурка.

Накрыло ею. Запахом, взглядом ее, прикосновениями. Я не помнил, чтобы кто-то так обо мне заботился. Никто в гребаной жизни не дул мне на рану, чтобы не было больно. Может, только мать, в той, прошлой жизни? Пару раз. В основном мои раны обрабатывал отец.

Маша даже не поняла сегодня, что случилось, когда к губам моим чертову вату поднесла. Тронула кончиком пальца губы, а меня завело до сумасшествия. Одно чертово касание…

Как она умудрилась выжить в нашем районе и остаться такой же, как и много лет назад? Такой, какой я ее помнил. Принцессой. Настоящей, искренней, честной.

И что, мать вашу, у нее со здоровьем?

На мобильный пришло сообщение от Тима:

«Аслан обиделся, друзей позвал. Приезжай, будет весело!»

Выбросил в окно докуренную сигарету и завел мотор. Вот где я выпущу пар!

Глава 16

Маша

— Маш, давай мне Агату, — смущенно попросила Милана.

Сестра забрала малышку из моих рук и засюсюкала. Отошла к окну, покачивая Агату, и что-то ей говорила, пока я переодевалась.