— Кури здесь, — попросила Маша, заметив, что я потянулся за сигаретами.

Подумала и задумчиво произнесла:

— Я никогда не пробовала курить.

— Хочешь попробовать? — приподнял я бровь.

— Хочу, — она смешно надула губы. — Научишь?

— Ну, держи, — я вытащил из пачки сигарету, протянул ей и старался не засмеяться, когда она неумело сунула ее в рот.

Чиркнул зажигалкой, поднес к кончику сигареты и наблюдал. Маша сделала затяжку, закашлялась, вытащила сигарету изо рта и скривилась:

— Гадость.

— Верно. И больше ты курить не будешь, — приказал я, забирая из ее рук зажженную сигарету.

— Сама не хочу, — задрала она нос.

Я сел на пол, на то же место, где просидел половину ночи, подвинул к себе пепельницу и с удовольствием сделал затяжку, глядя на Машу.

Она подумала, слезла с дивана и легла на пол, закинув ноги на тумбочку у моей головы. Поерзала, устраиваясь поудобнее, сложила ладошки на животе и смотрела на меня.

Я снова затянулся, прищурил глаза и выдохнул дым в воздух. Повернулся, обнял ее ножки и поцеловал. Щеки Маши раскраснелись, а взгляд затуманился.

И я решился:

— Лежи и не двигайся.

Встал, залез в один из ящиков и достал обычный детский альбом для рисования и простые карандаши. Вернулся на свое место, выдохнул и принялся за дело.

Маша не шевелилась. Лежала и смотрела, как я рисую ее портрет. Иногда кусала губы или чесала нос. В такие моменты я нарочито строго требовал не шевелиться, пока рождается произведение искусства, не озвучивая, что настоящее произведение — это она.

— Покажи, — попросила Маша, когда я почти закончил.

— Не-а, — я мотнул головой и закрыл альбом.

— Марат, — засмеялась Маша, — не будь врединой, мне же интересно.

— Сейчас не покажу, — уперся я. — Через год в этот же день посмотришь.

Она снова нахмурилась и тяжело задышала. Поняла.

Я протянул руку, обхватил ее щеку и неожиданно даже для себя отчеканил:

— Я тебя больше никому не отдам, Маша. Даже ЕМУ. Уверен, что ты станешь самым светлым ангелом, но не сейчас. Твое время еще не пришло.

Я мотнул головой, указывая куда-то на потолок. Мои глаза жгли злые слезы, а по щеке Маши покатилась пара слезинок.

Она перехватила мое запястье обеими руками и с надрывом попросила:

— Не отдавай. Даже ЕМУ меня не отдавай. Пожалуйста!

Глава 25

Марат

Я падал в черную бездну без единого лучика света, когда меня словно толчком выкинули в реальность. Открыл глаза, отдышался, сжал зубы и резко повернулся, спросонок не сразу сообразив, что Маша спала рядом.

Воспоминания о прошедшем вечере накрыли тяжелой лавиной, оставляя огромные камни тревоги на душе.

Маша спала как ребенок, свернувшись калачиком и чуть надув губы. Я осторожно убрал с ее лица прядь волос и поднялся на ноги так, чтобы ее не разбудить. Глянул на часы и понял, что поспал чуть больше четырех часов.

Вышел в кухню, плотно прикрыл за собой дверь и потянулся за сигаретами. Открыл форточку и выдыхал дым. С улицы тянуло прохладой, но я не чувствовал ничего, кроме боли, тревоги и злости.

Докурил одну и тут же потянулся за другой, вспоминая, как Маша взяла в тонкие пальчики сигарету и поднесла к губам. Никто до нее так сексуально не курил. Ни с кем до нее секс так не выворачивал наизнанку.

И ни за кого до нее я не был готов отдать свою жизнь взамен на ее. Если бы можно было, я бы не раздумывая пожертвовал собой, только бы с ней все было хорошо.

И она жила!

Сегодня у меня было много дел, и первым пунктом было заехать к ее врачу и поговорить. Я хотел знать примерную стоимость лечения в частной клинике и не собирался сдаваться без боя.

Обещал ведь никому не отдавать…

Докурил, написал спящей Маше короткую записку с требованием позвонить, когда она проснется, поставил ее телефон на беззвучный, решив, что сегодня она должна выспаться и никто не будет ее беспокоить. Хватит, ее семья справится и без нее.

Оделся, сходил в ванную, умылся теплой водой и спустился на улицу. Завел машину и поехал к в клинику.

На полпути ожил мобильник. Решив, что Маша проснулась, хотел потребовать, чтоб спала дальше, но на экране высветилось другое имя.

Я напрягся и ответил:

— Да!

— Привет, Марат, — я слышал, как Всеволод сделал затяжку.

— Добрый день. С тачкой все нормально?

— Летает. Ты рукастый парень, я смотрю. Есть предложение.

— Какое?

— У друга тоже электрика барахлит на мерсе. Глянешь? По деньгам не обидим, если все быстро починишь.