Крупнейшие экспедиции такого рода были проведены Н.М. Пржевальским в 1870–1880-х гг. В этот период учёный возглавил четыре экспедиции в Монголию, Китай и Тибет, прошёл свыше 30 тысяч километров и собрал колоссальный по объёму материал. Его дело в 1880–1890-х гг. продолжили М.В. Певцов, В.И. Роборовский 43 , П.К. Козлов, Г.Е. Грум-Гржимайло.

В то же время Генеральный штаб направлял в Центральную Азию собственные военно-страноведческие экспедиции и военно-дипломатические миссии, а по согласованию с Министерством иностранных дел – и торговые экспедиции. Но и перед участниками экспедиций РГО ставились задачи по военно-политической и экономической разведке 44 , а полученные в результате путешествий сведения поступали как в РГО, так и в различные отделы Генерального штаба. Проще говоря, исследователи по совместительству выполняли роль шпионов, которые приносили немало ценнейшей информации.

И всё же нельзя говорить, что экспедиции носили исключительно военно-политический характер: установлено, что поручения Генерального штаба руководителям экспедиций всё же были дополнительными 45 . А во главу угла ставились научные цели, которые блестяще достигались.

И можно считать, что к концу XIX в. благодаря интенсивной экспедиционной деятельности (нередко в Азии параллельно работало несколько русских экспедиций) в Центральноазиатском регионе не осталось белых пятен.

Если говорить конкретно о Г.Н. Потанине, то он был вовлечён в экспедиционную деятельность ИРГО со второй половины 1870-х гг. В биографическом очерке об А.В. Потаниной мы уже указывали, что первую самостоятельную экспедицию Г.Н. Потанин осуществил в 1876–1878 гг., вторую – в 1879–1880 гг., третью – в 1884–1886 гг., четвертую – в 1892–1893 гг., а пятую и последнюю – в 1899 г. 46 Наиболее крупной и продолжительной стала экспедиция 1884–1886 гг. Она вписывалась в общую канву экспедиционной деятельности ИРГО, однако интереснее разобраться в том, как характеризовал эту экспедиции, определял её цели и задачи сам Г.Н. Потанин. Это можно проследить по письмам ученого, отчёту о путешествии и некоторым другим документам.

Практически сразу после завершения работы и публикации материалов экспедиции 1879–1880 гг. Г.Н. Потанин задумался о новом путешествии. В сентябре 1882 г. ученый подал в Совет ИРГО записку с обоснованием необходимости организации экспедиции на восточную (тангутскую) окраину Китая с началом маршрута в северо-западной провинции Ганьсу. Но прежде Г.Н. Потанин согласовал записку с секретарем ИРГО В.И. Срезневским 47 , отправив её в письме от 23 сентября 1882 г. В этом же письме Григорий Николаевич сообщает, что в экспедицию непременно отправится и А.В. Потанина.

Согласно записке, Г.Н. Потанин обосновывает маршрут через Ганьсу «<…> в виду интереса, который эта область возбуждает в этнографическом отношении, представляя смесь племен монгольского, турецкого, китайского и тангутского.» 48 . Также учёный предполагал выполнять наблюдения в области физической географии посещаемых местностей 49 – собирать геологические, ботанические и зоологические коллекции, выполнять метеорологические, астрономические и топографические наблюдения, и т.д. Такие же задачи, но в более общей форме («Вот пополнение сведений об этом неисследованном ещё пространстве и составляло задачу нашей экспедиции» 50 ), формулирует Г.Н. Потанин и в отчёте об экспедиции.

Г.Н. Потанин пишет только о научных и практических целях экспедиции – этнографических и естественнонаучных исследованиях, топографической съемке, и т.д. Но очевидно, что это путешествие не могло выбиваться из общей концепции экспедиционной деятельности ИРГО. На это указывают как современные исследователи, так и сам Григорий Николаевич 51 . Если говорить конкретно об экспедиции 1884–1886 гг., то здесь имеются лишь косвенные указания (или даже меньше – намёки) на цели путешествия, отличные от научных. Например, в письме П.П. Семёнову-Тян-Шанскому от 5 апреля 1884 г. Г.Н. Потанин пишет, что «<…> я чувствую себя теперь в таком большом долгу перед правительством, что сомневаюсь, чтоб при всём моем старании и трудах мне удалось возместить этот долг.» 52 . Позже ученый в письме Н.М. Мартьянову от 29 апреля 1885 г. делится соображениями (своими и А.И. Скасси) о пробном торговом караване из Южной Сибири в Южную Монголию, возможных маршрутах этого каравана и перспективах торговли 53 . Но Григорий Николаевич неохотно пишет о делах экспедиции, которые выходят за рамки научных задач, поэтому подобных сообщений учёного крайне мало.

Интересное замечание на этот счёт имеется в предисловии к отчёту об экспедиции, написанном П.П. Семёновым-Тян-Шанским. Учёный указывает, что северо-восточные окраины Китая, особенно провинция Ганьсу (и в меньшей степени Сычуань), издревле имеют стратегическое значение. Именно этот регион служил воротами, через которые в Китай проникали кочевники 54 . Это – «стратегический ключ к обитанию Китаем» 55 . Правда, П.П. Семёнов не говорит о геополитических интересах России, а указывает, что данный регион, в связи с его исключительным положением, интересен исключительно с научной точки зрения. Однако целый ряд экспедиций, отправленных в данный регион под эгидой ИРГО, и финансируемых российским правительством, свидетельствуют, что здесь преследовались не только научны цели.

Григорий Николаевич определил, что экспедиция продлится три года (о чём он упоминает и в документах, и в личных письмах 56 ), однако долгое время оставался до конца неопределённым маршрут путешествия. В частности, в письме Н.М. Мартьянову весной 1883 г. Г.Н. Потанин упоминает, что «Высадят нас на берегу Печелийского залива. Оттуда пойдём через Пекин, Хуху-хото, Ордос в Ганьсу, в города Ланьчжоу и Миньчжоу. Дальнейшие судьбы экспедиции не предначертаны» 57 . Причём неопределённость обуславливалась, в первую очередь, финансовыми возможностями. В нескольких письмах Григорий Николаевич поднимает вопрос финансирования экспедиции 58 , а в отчёте прямо указывает, что «<…> экспедиция пройдет из Ланьчжоу с севера на юг столь далеко, сколько ей позволят средства.» 59 . В общем-то, ограниченность средств и способность работать при самых малых ассигнованиях (отказывая во многом себе) – одна из характерных черт экспедиций Г.Н. Потанина, на которую обращают внимание многие исследователи 60 . Но в значительной мере эту проблему решил известный иркутский меценат Владимир Платонович Сукачев, который пожертвовал на экспедицию 15 000 рублей 61 . Ещё 9 000 рублей выделяло ИРГО, но не сразу, а несколькими переводами, которая экспедиция должна была получать в различных пунктах в Китае. Кажется, что это огромная по тем временам сумма. Но только не для экспедиции, которая должна была длиться три года. Эти средства не давали возможности осуществить все задуманные изыскания, поэтому экономить приходилось на всём. Снаряжение, здоровье исследователей, выработка маршрутов – всё страдало от постоянной нехватки денег.