Под нами прошли пригороды Мадрида, самолет коснулся посадочной полосы, начал плавно тормозить. Но затем просто свернул на рулежную дорожку, рядом с ВПП, и встал.

В проходе появился старший стюард и наклонился к Питеру.

Ваши вещи готовы, сэр! Просьба пройти к капитану, у него на связи встречающие вас.

Да, кстати…

Ни о чем не беспокойтесь, сэр! Ваш коллега остается в вашем статусе до конца нашего рейса!

Ну, что же! Тогда – пока, Рональд! До скорой встречи!

И Питер, ведомый старшим стюардом, покинул салон.

Я помахал Питеру рукой, расслабился в своем удобном кресле, вытянул ноги – места хватало с избытком. И нечаянно взглянул в иллюминатор. И уже не отрывался от него до самого запуска двигателей нашего самолета. Действительно, представление, которое развернулось перед глазами пассажиров, было весьма впечатляющим.

Целая кавалькада машин неслась прямо к нашему самолету. Впереди – аэропортовский пикап, сияющий всеми своими фонарями. За ним – полицейский автомобиль, с включенной сиреной – и также расцвеченный всеми огнями. За ними – Хаммер с открытым верхом с чем-то вроде зенитной установки в кузове, длинный черный лимузин и опять Хаммер, но уже закрытый и со всеми затененными стеклами.

И это еще не все. За ними всеми следовал еще один полицейский автомобиль, уже без огней и без сирены. И за ним – аэропортовский грузовичок с сложенным трапом в кузове.

При приближении к нам порядок в кавалькаде несколько изменился. Аэропортовский пикап пролетел прямо к носу самолета и там замер, не погашая своих огней. Первый полицейский автомобиль пролетел мимо него, встал прямо перед носом самолета и выключил одновременно и фонари, и сирену. Три следующих автомобиля, не снижая скорости, подлетели прямо к самолету и резко замерли, совершив так называемый «полицейский разворот»: первый Хаммер – вплотную к первому полицейскому автомобилю, лимузин ушел под него прикрытие и встал прямо перед крылом самолета, второй Хаммер – чуть сзади, прикрывая лимузин свои корпусом, но оставляя ему место для маневра. Второй полицейский остановился в некотором опасливом отдалении от последнего Хаммера. И здесь на сцену вышел аэропортовский грузовичок. Он не спеша выдвинулся вперед и подкатил прямо под дверь переднего самолета. Подкатил и замер. Его водитель не проявил никакого желания выйти или даже выглянуть наружу.

Следующим действием было одновременное открытие трех дверей второго хаммера, из которых выпрыгнули три фигуры в униформе спецназа и с короткими автоматами в руках. Один остался у Хаммера, повернувшись к нему спиной и лицом к пустынному полю аэропорта. Двое же рысцой подбежали к грузовичку, ловко запрыгнули в его кузов и один из них забрался в клетку трапа. Другой махнул рукой водителю – трап с первым бойцом медленно пополз вверх. Как только он достиг уровня борта самолета, открылась бортовая дверь самолета и стюардесса посторонилась, пропуская спецназовца вглубь самолета. Но тот вглубь кабины не пошел – я определил это по тому, что его напарник дал ему какое-то указание. Появился Пит, он перешел в клетку трапа и неловко посторонился, впуская последовавшего за ним спецназовца. Трап медленно начал опускаться.

Когда трап достиг нижнего уровня, первый боец помог Питу выбраться из клетки трапа, второй принял его из кузова. Пит о чем-то спросил их и они все трое – Питер в середине, бойцы – чуть отставши, по обе его стороны – направились к лимузину. Правая последняя дверца лимузина медленно открылась, очевидно –тяжелая из-за брони, как бы само по себе. Питер забрался внутрь салона – один из бойцов придержал дверьцу и затем осторожно прикрыл ее. И оба бойца бросились к своему Хаммеру.

Как только все трое практически одновременно заняли свои места, хлопнули три двери, взревели три мотора и кавалькада стала на ходу выстраиваться в прежний порядок – исключая грузовичок с трапом, который теперь покатил куда в сторону, по своим делам.

Замигали огни аэропортовского пикапа, он на полном газу вылетел на свою авангардную позицию, за ним, завывая сиреной и сверкая всеми своими огнями, рванул полицейский лимузин, оба они быстро обогнали лимузин, опять занявший свое место среди двух хаммеров, к которым в фарватер немедленно пристроился и второй полицейский автомобиль.

Огни кавалькады еще виднелись, как наш самолет развернулся практически на месте, и сразу, без секунды ожидания, выдвинулся на взлетно-посадочную полосу и начал взлет. Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что нас выпустили против движения. По крайней мере, при посадке мы только-только съехали с посадочной полосы, а обратно мы пошли на взлет практически с того же места, не проезжая всю длину ВПП.

В Рим мы прилетели точно во время, указанное в расписании.

Ожидая такси на аэропортовой стоянке, я подумал – Питер, похоже, занимал в иерархии САГРА весьма заметное место – хотя до этого мне не приходилось встречать его имени в мировых СМИ. А ведь о САГРА тогда писали все, кому не лень. Что-то этом есть странное.. но подошло такси, гостиница, устройство, следом пошли деловые встречи, переговоры, и к этой мысли я больше не вернулся.

Все это случилось в прошлом декабре, потом известий от Питера долго не было, потом я узнал, что случилось…

И вот Питер позвонил, нашел меня, вспомнил обо мне. Итак, он приглашает меня приехать в Мадрид для продолжения нашего разговора.

Что я знал к этому времени о САГРА?

Немногое – то, что знали тогда и все остальные. Плюс некоторые неизвестные мне до этого детали, которые я почерпнул из оставленной мне Питером брошюры «САГРА – гарант мира и справедливости. Государственное устройство, основные экономические показатели, система социальных гарантий, внешняя политика».