Шрифт:
В середине августа из-за недостатка провизии на шведской эскадре вспыхнула эпидемия тифа, от которой умерло свыше 700 человек, и фактически шведские корабли стали небоеспособными. Тем не менее ушли они обратно в Карлскрону только в октябре, при этом потеряв 34-пушечный фрегат «Сварте Орн», который разбился о камни на финском побережье.
На зиму между странами было заключено перемирие. 25 ноября (6 декабря) 1741 года в России произошел дворцовый переворот, в результате которого на трон взошла Елизавета. 28 февраля 1742 года русские разорвали перемирие, и война продолжилась.
Согласно российским планам, теперь вести боевые действия предполагалось вдоль побережья Финского залива с помощью галерного флота. Корабельную группировку возглавил контр-адмирал Захар Мишуков, галерную — генерал-аншеф Левашов, но русский флот продолжил бездействовать.
Что касается шведов, проблемы у них были ровно того же характера, что и у русских. Командование на суше принял Карл Эмиль Левенгаупт, который планировал выставить армию в 22 800 человек, однако Швецию сотрясал голод, и реально собрали лишь 15 тысяч штыков, что, однако, не помешало «гениальному шведскому стратегу» воевать «растопыренными пальцами», начав одновременные наступления на трех направлениях — кексгольмском, вильманстрандском и выборгском. Они предсказуемо закончились полным провалом.
Ласси перешел в наступление и атаковал шведов у Фридрихсгама, неприятель в панике бежал к Гельсингфорсу, так и не приняв сражения. Другие русские отряды захватили Нейшлот и Тавастгус, тем самым отрезав шведам возможность отступления из Гельсингфорса и Або.
Шведское же правительство не нашло ничего лучше, как в разгар сражений отозвать из армии Левенгаупта и Будденброка «для дачи объяснений», тем самым просто обезглавив войска. Командовать остался выходец из Франции «отпускник Людовика XV» Буске, который вместе с армией и капитулировал 24 августа 1742 года.
Если бы в этот момент удалось разгромить еще и шведский флот, победа была бы полной и окончательной. Скорее, сами шведы были не против, чтобы их всем государством взяли в плен и начали уже кормить, ибо голод сотрясал Швецию уже во всех провинциях, кроме захваченной русскими южной Финляндии (куда начались поставки хлеба для населения из России).
Сражение русского и шведского галерных флотов при Кольпустрёме 20 мая 1743 г.
Русские обороняются в заливе, шведы нападают.
В кампанию 1742 года шведы при полном напряжении сил смогли выставить 15 линейных кораблей и пять фрегатов, тогда как русские — 13 кораблей и три фрегата. 25 июня 1742 года флоты встретились, но Мишуков сближаться не стал. В результате два флота крейсировали друг напротив друга… две недели. Наконец Барш, ставший младшим флагманом, не выдержал, и послал Мишукову записку с требованием созыва военного совета и начала сближения со шведами. Мишуков ответил: «С Божьей помощью давно пора!»
Русские стали выстраивать линию и идти к шведам, шведы отвернули и начали отход на запад. Мишуков отправил вдогонку за ними капитана Макара Баракова на корабле «Основание благополучия» и с ним еще два корабля и три фрегата. Подойдя к утру к острову Гогланд, отряд Баракова лег в дрейф и стал дожидаться подхода основных сил, но те всё не появлялись. Оставив с собой два корабля, Бараков остальные отослал на восток. Мишуков позднее объяснил, что ему помешал обойти Гогланд встречный ветер. Головин с ехидством отмечал, что Баракову ветер почему-то не мешал.
Русско-шведская война 1741–1743 гг. Батальная сцена. Гравюра. 1795 г.
Из монографии М. А. Муравьева «Русский флот в войне со Швецией 1741–1743 годов»: «17 июля 1742 года корабль „Нептунус“ захватил в районе гельсингфорских шхер два небольших шведских судна. На них нашли письма, содержание которых говорило о бедственном состоянии шведского флота. К этому времени на шведских кораблях вновь распространилась эпидемия. На „Энигхетене“ уже к 30 июня было 150 больных и пять умерших. На „Гессен-Касселе“ в течение этой кампании умерли 212 человек. Капитан корабля „Фреден“ с ужасом сообщал, что из-за нехватки людей „ему невозможно во время сильного ветра поворотить оверштаг с гротом“».
Однако наши морские воители не отставали от шведов. У Лавенсаари мы умудрились на ровном месте потерять 32-пушечный фрегат «Гектор», который сел на мель в двух милях от Готланда. Командовавшего фрегатом князя Урусова позже оправдали, так как мель, на которую наскочил «Гектор», не была отмечена на картах.
В ночь с 9 на 10 августа оба флота опять столкнулись друг с другом, но теперь уже стали отступать русские, и генеральное сражение опять не состоялось. 11 августа Мишуков собрал очередной военный совет, который постановил ограничиться пребыванием на фарватере у финского берега, а пока «стараться чрез крейсеров еще осмотреть неприятеля обстоятельно». На следующий день разразилась сильная гроза, и русский флот ушел в Рогервик (ныне Палдиски), откуда днем позже перешел к Наргену. Там он и оставался до 26 сентября.
Ласси же с 11 августа требовал, чтобы Балтийский флот подошел к Гельсингфорсу и заблокировал шведские войска с моря, но тот упрямо не хотел идти, оправдываясь то противным ветром, то туманом, то маловетрием. А 24-го Ласси сообщил, что флот у Гельсингфорса более не нужен, потому что шведы и так капитулировали.
Надо отметить, что флот Шошерны также фактически устранился от боевых действий и на помощь своей армии вообще не пришел.
Что касается действий русского галерного флота, в июне смогли перекинуть в Финляндию на 44 галерах до 10 тысяч солдат в помощь Ласси, а также отогнали от Гельсингфорса шведские галеры и прамы.