— Ты можешь сомневаться, не верить в моих способностях. Можешь подозревать в каких только угодно вещах, но сначала внимательно выслушай меня… Я хочу предложить вашему Правителю выгодный союз. В особом месте я высажу первый мелорн этого мира, с которого и начнется Священная роща. И едва только там зажжется жертвенный костер, первые ученики пройти полное посвящение. Вы получите новых служителей Живого Леса, будут врачевать ваших воинов, учить их полезным воинским навыкам.

У его собеседника в ответ дрогнули губы. Похоже, сдерживался, чтобы не засмеяться.

— Ты сомневаешься в воинских умениях служителей Живого Леса? — неприятно удивился Гвен.

И тот мотнул головой. В добавок, еще и руками развел.

— Не совсем так. Ты, товарищ Гвен, и твои ученики показываете поистине удивительные вещи, которые я пока не могу объяснить, — Судоплатов выделил слово «пока», словно предупреждал, что все может извиниться. — Но, товарищ Гвен, войне не выигрываются вот такими фокусами. Поверь мне. Война — это сотни тысяч людей и тысячи тонн железа. И выиграет тот, у кого всего этого больше остальных. Фокусы же… просто фокусы.

— А как же правитель? Если пленить правителя, война остановится? — Гвен вдруг задал вопрос, который заставил его собеседника призадуматься. Кажется, даже слышно было, как в его голове ворочаются шестеренки. — Самого главного правителя?

После недолгого раздумья Павел хохотнул с широкой улыбкой на лице. До него только сейчас дошел весь смысл вопроса.

— Ты… Черт побери! Ты что, предлагаешь взять в плен Гитлера?

Только у Гвена, напротив, на лице не было и тени улыбки. Совсем.

— Подожди, подожди! — Судоплатов взмахнул руками, словно ничего не понимая. — Ты ведь это не всерьез предложил?

Но тот продолжал смотреть в ответ совершенно спокойно, даже не пытаясь засмеяться.

— Ты ведь не шутишь. Так? — до Павла, наконец, доходит, что прозвучала никакая не шутка, а вполне собой серьезное предложение. — Вот же, твою мать… Не шутишь, похоже.

Видно было, что он не просто удивился, а растерялся.

— Ты чего? Добраться до Гитлера — это тебе не по лесу бегать и немцев по деревням гонять, — покачал он головой. — И если ты это для красного словца брякнул, то это совсем не смеш…

Но друид взмахнул рукой, привлекая его внимание. После встал с поваленного дерева и огляделся по сторонам. На его губах заиграла широкая улыбка.

— Ты чувствуешь это, Паша? Посмотри вокруг? Вдохни поглубже воздух, и обязательно это почувствуешь, — глядя на него, Судоплатов тоже поднялся на ноги. Правда, в толк взять не мог, что тот хочет сказать этим всем. — Ну? — улыбка парня стала еще шире. — Все равно не понимаешь?

Гвен схватил одну из свисавших над ними веток березы и пригнул ее к себе.

— Видишь? — показал на набухшую почку на голой ветке. — Это весна, Паша! Наступает время Жизни! Понимаешь теперь, о чем я хочу сказать?! Живой Лес просыпается из спячки, и теперь его сила будет лишь умножать свою мощь. И это скоро все почувствуют…

Друид выпустил ветку, но она зависла в воздухе, а после змеей обвилась вокруг его руки. Прильнула, словно живое существо.

— Весна, мой друг. Жизнь сменяет смерть… И теперь все будет по-другому.

Еще через мгновение к парню потянулись другие ветки. Десятки и десятки гибких черных плетей ластились к его конечностям, голове, шее, туловищу, формируя вокруг него настоящее одеяние из веток. Из-за непрерывного движения казалось, что Гвена обвили сотни змей.

— Жизнь всегда победит смерть, мой друг… А твой Гитлер всего лишь человек… Самый обычный человек… В моем мире правители никогда не рисковали угрожать служителям Живого Леса. Не словом, ни косым взглядом, ни тем более делом… Потому что знали, что в противном случае неминуемая кара их могла настигнуть в любом месте. От нее не спрячешься ни в каменном замке, ни в подземной темнице, ни на просторах океана.

Дальняя землянка, по самую макушку засыпанная снегом. Встанешь рядом, ничего не увидишь. Только, пожалуй, по небольшой едва протоптанной тропинке заметно, что где-то здесь прячутся люди.

— Товарищ майор, шифровка получена, — Судоплатова, прикорнувшего у теплой печки, стукнули по плечу. Спросонья он не сразу и понял, что происходит. Воспаленными от бессонной ночи глазами (пришлось почти всю ночь провести у рации) посмотрел на радиста. — Спец. код.

— Странно, — потянулся разведчик, с хрустом поворачивая шеей. — Чего там? Отзывают, похоже? Что молчишь?