– Синологами их называют, – на автомате отозвался Лавров, который похоже уже начал перебирать в голове возможные варианты. – Давай, я прикину, а вечерком тебе наберу.

– Замётано, – сказал Андрей, вставая со стула.

Остаток дня промелькнул незаметно. В начале седьмого позвонил Лавров.

– Всё в порядке. О встрече я договорился, но ехать нужно прямо сейчас.

– Ну, Лёшик, ты даёшь! – подивился Андрей расторопности друга.

Однако тот почему-то воспринял его слова совершенно превратно, как этакий эмоциональный укор за излишнее форсирование событий, и начал оправдываться:

– Так, это не я – обстоятельства так складываются. Человек завтра улетает на месяц… – попытался он обосновать возникшую спешку.

– Да расслабься ты! – успокоил его Андрей, быстро сообразив, что сам невольно спровоцировал эту покаянную речь. – Я ж в порядке комплимента за скорость брякнул. Всё путём. Сейчас так сейчас. Паршиво, конечно, что качественных фотографий под рукой нет… Попробуем обойтись тем, что есть! Пункт назначения – Институт Востоковедения?

– На сей раз МИД, – торжественно объявил конечную точку маршрута криминалист.

– Не понял… – растерянно протянул Гришин.

– По дороге всё объясню, – пообещал Лавров. – Заезжай за мной через четверть часа.

– Лады, – произнес Гришин и, положив трубку на рычаг, в задумчивости забарабанил пальцами по столу, ломая голову, при чём здесь МИД?

Погрузившись в гришинский «фокус», друзья выехали на Садовое в сторону Смоленской-Сенной и сразу увязли в едва ползущем потоке машин. Давно доказано: ничто так не располагает к обстоятельной беседе, как стояние в пробке.

– Ну, рассказывай, какие такие эксперты по истории Китая завелись в МИДе! – предложил Гришин.

– С чего ты взял, что они водятся в МИДе? – не без издёвки откликнулся Лавров. – Ты спрашивал о пункте назначения, я ответил.

Логично, – не мог не согласиться сыщик.

– Один-ноль в твою пользу, – признавая свой прокол, объявил он.

– Человек, который в состоянии помочь разобраться с твоими дисками, никакого отношения к этому ведомству не имеет, – невозмутимо продолжил криминалист, пропустив мимо ушей реплику приятеля. – Просто, через… – он прервался, чтобы взглянуть на часы, – …через двадцать пять минут он будет на подземной парковке рядом с мидовской высоткой. Смоленский бульвар 30. Знаешь, где это? – Андрей кивнул. – Вот там мы с ним и переговорим.

То, что встреча назначена на парковке Гришина позабавило.

– Как в кино про шпионов! – усмехнулся оперативник. – Что, нельзя было другое место выбрать? Например, где-нибудь в кафе пересечься?

– Значит, нельзя, – спокойно парировал Лавров. – Я же сказал, он завтра улетает на месяц – кстати, в Китай, – и на сегодня у него куча дел запланирована. Борис Олегович – серьёзный бизнесмен. Затевает с китайцами какой-то совместный с проект, для реализации которого требуется господдержка российской стороны, и сейчас решает какие-то вопросы с одним из замов моего однофамильца, – намекая на министра иностранных дел, сообщил Лёша и укоризненно посмотрел на приятеля. – Я уговариваю занятого товарища выделить нам полчасика, а тебя место встречи, видишь ли, не устраивает.

– Да всё меня устраивает, – уверил его Андрей. – Только я чем дальше, тем меньше понимаю, кто он такой: бизнесмен или синолог?

– А это тот редкий случай, когда одно гармонично уживается с другим, —легко нашёлся с ответом Лавров.

– Хочешь сказать, что он параллельно ещё и наукой занимается? – с недоверием в голосе спросил Андрей.

– Возможно я открою тебе секрет, но, чтобы досконально изучить тот или иной вопрос, совершенно не обязательно формально принадлежать к научному сообществу, – наставительно заметил криминалист.

– Так он что – дилетант? – Не поверил своим ушам Гришин.

– В общем, да, но не совсем, – не то чтобы подтвердил, но и не опроверг его предположения Лавров. – А если и так, что с того? Шлимана, между прочим, тоже считали дилетантом, а он раскопал-таки Трою…

Такой витиеватый ответ Андрея не слишком устроил, но он предпочёл пока не углубляться в детали и лишь скептически поинтересовался:

– А где ты этого Бориса Олеговича раскопал?

– В позапрошлом году в Пушкинском музее проходила выставка «Древний Китай: ритуал и музыка». Там нас и познакомили. Фамилия его Рахманов. Он был одним из устроителей. В седьмом году в Питере «Китайская бронза древних времен» выставлялась, так он к этому тоже руку приложил… Разговорились. Очень приятный дядька. Интеллектуал. Во всём, что имеет отношение к Древнему Китаю ориентируется на ять – так, во всяком случае, мне показалось. О том, о сём потолковали: само собой, о терракотовой армии, о могиле Цинь Шихуанди… Помянул он и нефритовые диски… Я тогда уже по разговору понял: товарищ в теме по-взрослому. Но сам понимаешь, тусовка! Поговорили, визитками обменялись и разошлись. А сегодня, после разговора с тобой, я о нём вспомнил. Прежде чем ему звонить, навёл справки в среде признанных, так сказать, официальных синологов. Действительно, Рахманов, как китаист-любитель, на слуху. Как говорят, отлично владеет китайским. Заявил о себе ещё в середине восьмидесятых. Очень немногим негражданам Китая удалось поучаствовать в раскопках терракотовой армии, а он каким-то образом умудрился…

– Ты же сказал, что он – любитель, – прервал его заметив в словах некоторое несоответствие. – Разве возможно было такое с советские времена, что бы не пойми кого за границу отправили археологией заниматься?

– Вот любишь ты, Андрюша, цепляться к словам! – подосадовал на него Лавров. – Это на сегодняшний день он – любитель, а до девяносто первого года был вполне легальным сотрудником Института Востоковедения. После истфака МГУ его туда распредели. И всё у него на научном поприще складывалось неплохо – дело шло к защите кандидатской, но после того как грянул ГКЧП, карьере тогда совсем ещё молодого археолога естественно пришёл копец.