— Ты, наверное, не слышал, но каждый раз, когда кто-то возвращается с задания, мы устраиваем небольшую гулянку по этому случаю. Помогает держать стимул и хорошее настроение. Тогда Эл пропала и было не до праздника, потом все разбирались с тобой, но теперь все хорошо, Эл поправилась, и, по традиции, мы должны отпраздновать возвращение команды Иса.

— Если честно, — я демонстративно убрал его руку, которая все еще лежала на моем плече. — Я не любитель таких собраний.

— Возможно, — уклончиво ответил Марк. — Но тебе надо влиться в общество. А где это лучше сделать, как не на вечеринке? Так что собери булки в кулак и приходи.

Он даже не дал возможности мне что-либо ответить, а просто радостно ускакал в закат. Марк все так же оставался Марком.

Как ни странно, но моим друзьями безумно понравилась эта идея. В основном они приводили те же доводы, что и Марк. Мол, было бы прекрасно, если бы нам удалось подружиться со всеми, а для этого надо вливаться в общество и разделять его интересы. Но я-то знал, что им безумно хотелось выпить. Мы не видели алкоголь с самого начала войны. И, конечно, ровно столько же не бывали и на праздниках.

***

В столовой было полно народу, громко играла музыка. Большинство людей сидели за столами с кружками пива и громко галдели, другие же шатающийся походкой прохаживались вдоль помещения, ища другие запасы алкоголя. Кто-то танцевал, кто-то громко спорил. Я отшатнулся при виде такой картины. Мне никогда не нравились попойки. Зато глаза моих ребят заискрились. Они голодным взглядом окинули уже пьяную толпу и ринулись к ближайшей пивной бочке, что стояла в углу.

— Эй, — окликнул я их, но было уже поздно.

Они не слышали меня. Через несколько секунд я потерял их в толпе. Ну и пусть. Конечно, я против алкоголя, но они его заслужили, хоть немного. Последние месяцы были тяжелыми, и теперь, хоть и ненадолго, но все мы могли выдохнуть.

Выдохнуть... Тут совершенно нечем было дышать. Людей было так много, и все они расходовали так много кислорода. Мне стало не по себе, и я решил присесть на свободное место. Одна из лавок была почти свободна, не считая нескольких человек. И тогда я вдруг заметил Эл.

Она сидела совсем рядом, по правую руку от меня, но все равно меня не замечала. Ее лицо теперь приобрело здоровый оттенок, на щеках появился румянец. Руки девушки были сложены в замок на столе, а сама она всем телом подалась вперед и внимательно всматривалась в толпу. Все ее тело было напряжено так, будто она готовилась к прыжку. И при всем этом, она упорно не замечала меня.

— Эл, — я едва коснулся ее локтя, но она все равно вздрогнула всем телом. — Прости, не хотел тебя напугать.

— Нет, что ты, — сразу же залилась краской она. — Я искала тебя в толпе, поэтому так удивилась.

Эл медленно заправила за ухо непослушную прядь волос, которая вылезла ей на лоб. Ее губы дрогнули в легкой улыбке, и Эл медленно подвинулась ко мне.

— Как ты себя чувствуешь? Уже лучше, как я погляжу.

— Ты прав. Меня довольно быстро подняли на ноги. Вот сегодня утром уже официально выписали. Ну, если можно так сказать. Завтра я приступлю к обычному режиму.

— Ты очень быстро поправилась. Никогда прежде такого не встречал.

— Обо мне хорошо заботились, — она осеклась.

— Вик, да?

— Это не так важно, — быстро сказала она и снова уставилась в толпу.

— Я пытался навестить тебя несколько раз, но всегда мне давали от ворот поворот.

— Прости, на самом деле, это была я. Просто и я морально не была готова к тому, чтобы говорить с тобой. Надо было обо всем подумать.

— Эл, я решил остаться в лагере не из-за вредности, пойми. Прежде всего, я не хочу бросать тебя тут одну. Мне не хочется возвращаться домой, пока ты тут рискуешь всем. В конце концов, я старше, а значит, мне стоит защищать вас с сестрой, а не наоборот.

— Я знаю, о чем ты говоришь. Но ведь все что я до этого делала, было именно ради этого момента. Я просто хотела вернуть тебя домой, к сестре. Поэтому я и решила стать ифритом, пусть даже это не входило в мои планы.

— Поэтому я и остаюсь, хочу быть уверен, что с тобой все будет хорошо. Кроме меня самого никто не сможет проследить за этим лучше.

Эл коротко рассмеялась тем смехом, каким она часто смеялась до войны, тихим и милым. Не знаю почему, но этот смех напоминал мне маленький воздушный шарик, который медленно уплывал в синее летнее небо, а затем сливался с ним.