— Ты как? — хотел было я спросить, но из-за долгого сна голос сорвался, и первого слова не было слышно, вместо этого осталось пресловутое «как» и немой вопрос. Но она все равно поняла.

— Уже намного лучше, — прошептала Эл.

Не был бы я таким сонным, то уже встал бы и начал отдавать приказы. Первым делом, наверное, позвал бы врача, потом справился о Тее, а затем стал разыскивать Ри, чтобы прочитать ему лекцию о вреде алкоголя на человека, находящегося в стрессе. Но вместо этого я продолжал лежать на краю постели, не предпринимая никаких попыток встать. Было слишком тепло и уютно, чтобы я мог взять себя в руки.

— Кажется, у меня эффект дежавю, — сказала она, робко осматриваясь по сторонам.

— Да, у меня тоже.

— В прошлый раз ты был недоволен, что я тебя не разбудила...

Это было объяснение, почему она тыкала своим маленьким пальцем мое плечо. Уголки губ как-то сами приподнялись вверх, совсем немного, но она успела это заметить.

— Сильно пахнет алкоголем, — Эл сморщила свой маленький нос.

— Прости, — хотя надо было сказать, что это Ри во всем виноват.

— Вик...

— М?

— А нам устроят вечеринку?

— Что?

— Такую же, как когда Ри вернулся с задания. Марк говорил, что их устраивают всем, кто вернулся обратно в лагерь.

Тут сон как рукой сняло. Я резко выпрямился в полный рост, а Эл, не ожидавшая такого с моей стороны, быстро отскочила назад, к стенке.

— Ты только пришла в сознание после того, как получила пулевое ранение, но первое, о чем ты спрашиваешь, так это будет ли вечеринка? Серьезно?

— А что в этом такого? — сразу насупилась она. — Если в отряде есть раненые, то вечеринки не устраивают что ли?

— Нет, ты... Ты просто невозможна! Как тебе такое вообще в голову могло прийти? Ты, значит, просыпаешься, а первая мысль у тебя: «Хм, а не выпить ли по этому поводу»? Так что ли?

— Ну, тут ты уже перегибаешь палку.

— Ты точно там головой стукнулась по дороге!

— Не хочешь – не надо. Тебя-то пить никто не заставляет. Тем более, судя по запаху алкоголя, ты и сам вчера уже все отметил. Мог бы и подождать, пока я приду в сознание.

— Да, конечно, это то, о чем я думал, прежде чем выпить то треклятое пиво.

— Ладно тебе, я всего лишь пошутила.

— Нет уж, будет тебе вечеринка. Но только попробуй уйти с нее, сославшись на плохое самочувствие. Ты останешься там до самого конца, ясно?

— Не понимаю, почему ты так сильно злишься? — Эл завернулась в одеяло, словно пыталась защититься от меня.

— Я злюсь из-за того, что ты тогда сделала. Почему из раза в раз ты продолжаешь совершать одну и ту же ошибку? Мне снова приходится нести тебя в лагерь, и ты снова просыпаешься в этой комнате вся в бинтах.

— Просто так получается, я же не виновата.

— Виновата. Ты постоянно подставляешься под удар, даже не задумываясь о последствиях. Твои прошлые шрамы еще не зажили, а ты идешь получать новые. Знаешь, до сих пор тебе везло, и ты отделывалась минимальным ущербом, но когда-нибудь твое везение кончится, и из-за своего небрежного поведения ты погибнешь.

— Я же уже объясняла, что не смогла выстрелить, потому что...

— Потому что Максим когда-то был твоим другом, знаю.

Я подошел к кровати и протянул руку, чтобы снять с Эл одеяло, в котором она завернулась. Нехотя, но она все же поддалась и отдала мне его, наблюдая за мои действия с нескрываемым удивлением. Наплевав на то, что на мне все еще была обувь и уличная одежда, я взгромоздился на кровать, прямо напротив Эл. Она испуганно собиралась отскочить назад, поэтому мне пришлось перехватить ее здоровую руку, чтобы удержать девушку на месте. Как только я сделал это, она начала сверить взглядом мою ладонь, крепко сжимающую ее запястье.

— Послушай меня внимательно, Эл, — она все еще недоверчиво смотрела на наши руки. — Не отвлекайся, пожалуйста.

— Что? — разноцветные глаза переместились на мое лицо.

— Сейчас будет происходить много страшных вещей. К ним нельзя по-настоящему подготовиться. Ты и сама видела, что там случилось. Друзья становятся врагами, и никогда нельзя предугадать, кто и в какой момент тебя предаст. Каждый из нас хочет выжить, чтобы, в конце концов, вернуться домой. Но ты и сама понимаешь, что выживут далеко не все. Поэтому я хочу, чтобы отбросила все свои предрассудки и ни секунды не колебалась, как тогда.

— Ты прекрасно знаешь, что я ни за что не умру, пока не достигну ее. Поэтому все будет хорошо.

— Эл, послушай, если ты и дальше так продолжишь, то рано или поздно тебе придется поплатиться жизнью, спасая этого парня.

— И я готова это сделать, — ее голос ни на секунду не дрогнул, она была уверена.

В этот самый момент позади раздался приглушенный кашель. Я медленно оглянулся и увидел своего помощника, застрявшего в дверях. Он специально привлек наше внимание. Ис стоял, небрежно облокотившись о дверной косяк, и смотрел на нас, не проявляя, впрочем, никакого интереса.