Роман Алексеевич, смотрел в окно на мостовую, по которой хлестал вновь начавшийся дождь, где в чёрный экипаж сел, покинувший его дом Григорий, а через пару минут в его кабинет зашла Александра, которая уже привела себя в порядок.

— Ты, наверное, хочешь знать, о чем мы говорили с Григорием, пока ты успокаивалась и приводила себя в порядок, — не отводя взгляда от окна по которому бежали струи воды, стекая вниз по подоконнику. — Или может поговорить о своём выборе?

Александра прошла к камину и, взяв кочергу, разворошила горящие поленья, высекая снопы искр, смотря, как они, взлетая вверх падали, и исчезали в жарком огне.

— А может ты, отец хочешь о чём-то поговорить, или рассказать? — Села она в кресло и взяв бутылку со столика, наполнила себе бокал красным вином.

Роман Алексеевич отвернулся от окна и задёрнул плотные шторы, после чего произнес, идя к камину:

— Мне жаль, что ты так всё узнала. Но знаешь. Сегодня я понял, что на самом деле собой представляет Григорий, и от этого стало даже слегка страшно. Знаешь, мои глаза меня редко подводят. Ты влюблена в него, но он тебя не подпускает к себе, и ты не знаешь, как подступиться. Хотя стоило тебе попросить у него успокоения, как он хладнокровно и расчётливо бросил мне вызов противостояния в угоду твоим интересам.

— К чему ты клонишь? И что ты понял? — Произнесла Александра, смотря как её отец, так же наполнил свой бокал вином стоя у камина, от чего в полумраке комнаты на его одежде играли тени и отблески огня.

— Представь, что в лесу есть стая хищных зверей. Все они похожи. Только кто-то более свиреп, а кто-то чуть меньше. И вот в лесу появляется похожий, но отличающийся от них хищник.

Этого зверя не принимают в стаю, но и не выгоняют из леса, а он начинает охотиться и задирать своих жертв оставляя еду сначала для самых слабых из стаи хищников, и когда они к этому привыкают, ожидая от него новой добычи, он задирает главного из слабейших. Но стая молчит. Ведь они сыты и уже сами для себя стали зависимы от чужака. Так он становится негласно во главе тех, кого кормит, приступая к охоте рядом с более сильными особями. Те в свою очередь рычат и скалят зубы, стараясь указать на место зарвавшемуся зверю, пришедшему в их угодья. Но те слабейшие хищники из их же стаи, также скалятся, так как если чужак не будет охотиться, то и они могут начать голодать. А если будет, то и добыча будет куда слаще и больше.

И вот всё повторяется по кругу. Стая шаг за шагом становиться зависима от пришлого зверя, смотря ему в рот в ожидании новой доли от добычи, готовые сделать всё, чтобы только он и дальше охотился, а будет ли это их собрат им уже не важно. Ведь брюхо сыто, а еда даже не кончилась, а вскоре принесут ещё. Тем самым попадая в смертельный капкан к пришедшему зверю, который даже не совсем их породы, а их былые угодья становятся его.

Не подпускает же тебя к себе Григорий по многим причинам. Одна из них суровая истина нашего общества. Он сам дал тебе и мне на это ответ когда сказал, в каком обществе мы живём и по каким принципам существуем. Мы играем в чувства, лицемерно стирая их грани, в угоду процветания родов, связей и, получения материальных благ.

Григорий же не приемлет принудительной продажной лицемерной выгодной связи, на которую все идут и приемлют как должное, называя это брачным союзом.

Знаешь Александра, сказав тебе всё это, я понял. Я рад, что твой избранник не приемлет, той грязи. Вот только сможешь ли ты его таковым назвать не про себя, а в голос, для меня не ясно.

Сидя в мягком удобном кресле в просторном кабинете особняка князя, а также по совместительству банкира Болотниковского, сделанного им специально для таких встреч, и слегка улыбался про себя, смотря на собравшихся тут аристократов.

— Ну-с Григорий Александрович, — пододвинул ко мне по столу бокал с вином Болотниковский Антон Семёнович. — Все в сборе. Можно начинать. Всем очень интересно вас послушать. Как видите никто, не проигнорировал вашу просьбу о встречи. Не томите.

Я взял пододвинутый стакан полным банкиром, и встал из кресла перед массивным столом, за которым восседали воротилы среднего порядка империи, которые с любопытством, а где и с легким скептицизмом смотрели на меня.

— Благодарю вас Антон Семёнович за организованную встречу под крышей вашей обители, — поднял слегка я бокал с вином, словно салютуя хозяину дома. — Рад, что вы все сегодня тут собрались. Не буду вас томить. Я попросил уважаемого князя Антона Семёновича собрать вас тут.

— Григорий Александрович, — учтиво перебил пухлый мужчина парня. — Давайте без политесов. Мы все тут из одной сферы деятельности, а ваш банк весьма уверенно себя зарекомендовал.

— Спасибо за столь лестную оценку Антон Семёнович, — улыбнулся я князю. — Я продолжу. Сегодня я хочу предложить вам всем как представителям разных банковских сфер империи сотрудничество и взаимовыгодное партнерство. Оно состоит в том, что я хочу выйти в банковской сфере за границы империи, и создать банк, который сможет продвигать промышленные и финансовые интересы в таких странах как Франция и Германия для начала. И в связи с этим я хочу предложить вам в этом участие.

— Хм, — ухмыльнулся старый банкир, смотря на меня через толстые линзы очков. — А не много ли вы хотите. Думаете это так просто открыть банк в чужой стране. Кто вам даст это?

Слова старого аристократа поддержали все присутствующие киванием головами.

Я только слегка улыбнулся, обводя всех взглядом.

— Мне никто не даст, как и вам господа, а вот князю Романину, что пробыл на посту посла в этих странах свыше десяти лет, почему бы и нет.

— Причём тут князь Романин? — Опешил от моих слов старик.