Когда молодой князь имперской крови закончил со сборами, то решил прогуляться до столовой и перекусить.

Выйдя из общежития, куда Петра поселили после перевода в это учебное заведение, он зашагал по ухоженной дорожке к центральным строениям лицея.

Однако стоило князю свернуть на центральную аллею, как ему преградила путь компания лицеистов.

Двое парней были из класса Петра, а вот остальные же парни оказались старше, а один и вовсе был из выпускного класса.

— Петь, привет, — встал напротив молодого Романина одноклассник. — Слушай. Мы здесь с ребятами одну новость обсуждаем, что отец Андрея рассказал. И вот мы думаем, может, ты детали, да подробности знаешь.

— Мне отец давно не писал. Так что новых новостей не знаю. — Спокойно ответил Пётр вставшей на его пути толпе лицеистов.

— Да причём здесь твой отец, — вышел вперёд, слегка улыбаясь, высокий парень, на чьей форме красовался знак выпускного класса. — Я про сестру твою хотел спросить. Мне отец рассказал, что сестра твоя пока в Османской империи была, многих тамошних офицеров в кровать к себе затащила. Вот я и хотел узнать подробности, ты же брат ей.

— Что ты сказал? — Пётр в секунду схватил за отворот пиджака старшеклассника.

— Ты вроде не глухой, — играючи освободился от захвата одежды Андрей. — Я сказал, что теперь все и империи знают, какая твоя сестричка на самом деле. Может, поэтому твой отец так из кожи вон лезет, выслуживаясь, — скалился Андрей ехидной улыбкой в лицо князя имперской крови. — Хочет позор смыть за распутство дочери.

Хлёсткий удар по надменной роже парня прервал речь Андрея, что отшатнулся на полшага назад, после чего неуловимый удар ноги в живот от князя Лирова был ответом Петру, который хрипя, согнулся по полом.

— Я же просто поболтать хотел, — хохотнул Андрей, хватая Петра за одежду, выпрямляя его при этом, после чего нанёс удар в лицо кулаком. — А ты дурак в драку полез. — Крепко держал Петра выпускник лицея после удара по лицу. — Я же не виноват, что твоя сестра такой распутной девкой оказалась.

— Закрой свой поганый рот урод! — Яростно выкрикнул Пётр и, схватив Андрея за обе руки, со всей силы врезал старшекласснику по лицу своим лбом.

От удара брызнула кровь из разбитого лбом носа, а Андрей, издав рыки боли, швырнул Петра на землю, после чего нанёс князю имперской крови удар с ноги по рёбрам, от которого парня развернуло вокруг своей оси.

— Ах ты, гнида, — растёр ладонью по лицу кровь старшеклассник, нанося ещё один пинок, вот только уже по лицу Петра, опрокидывая на спину пытавшегося подняться молодого князя. — Я тебе это с рук не спущу. — Нанёс ещё один удар ногой князь Лиров по руке Петра, отбивая конечность. — В лицее вызвать тебя на дуэль не получиться. Учёба же закончилась. Ну, нечего. Значит, я тебя официально вызову. По-взрослому. — Ударил с ноги в торс Петра старшеклассник, стирая вновь появившуюся кровь из разбитого носа. — Завтра же, как в Петербурге окажусь, напишу прошение на дуэль. — Андрей присел над избитым князем Романеным и, схватив парня за волосы, посмотрел, улыбаясь в окровавленное лицо Петра. — Жди официального вызова Петя. И скажи спасибо своей сестричке, что опозорила не только свою семейку, но и, можно сказать, всю империю.

Рука князя Лирова отпустила волосы Петра, толкнув при этом к земле, заваливая молодого князя Романина на спину, а сам Андрей, встав на ноги, улыбаясь, пошёл по аллее к центральным строениям царского лицея.

— Твари! — ходил, как запертый в клетке лев, князь Роман Алексеевич, по кабинету, что принадлежал османскому наместнику в Былраде. — Узнать бы только, кто это сделал. Сукины дети. Да как они посмели. Через детей по мне решили ударить нелюди!

Я же сидел в кресле у камина, и смотрел, как мечется князь имперской крови, изрыгая из себя проклятия.

Ещё утром мне принесли донесение из Петербурга, где было написано, что Александра Романовна подверглась клевете. Дочь Романина якобы уличили в блуде с османскими офицерами и чиновниками, а сын Пётр, оскорбивший честь и нанёсший физический вред князю Лирову, ожидал официального рассмотрения на вызов его на дуэль, советом аристократов Петербурга. Новость об этих событиях вывела из душевного равновесия не только князя имперской крови, но и меня, отчего мне пришлось в спешке пересматривать некоторые первоочередные дела.

— Я немедля должен ехать в Петербург, — остановился передо мной князь имперской крови, чьё лицо было красное от гнева. — Они же затравят Александру, а официальная дуэль с разрешения совета. Они официально решили убить Петра. Мне надо в Петербург. Григорий, вы я думаю, здесь и без меня справитесь.

Я посмотрел на князя сидя в кресле с каменным лицом, от чего Роман даже осёкся на полуслове и словно дёрнулся всем телом.

— Роман Алексеевич. Присядьте и выпейте. Ваш гнев мне понятен, и я его разделяю. Но в данной ситуации позволить вам я этого не могу.