В 1899 году, вскоре после основания «Эзрат Нашим», больница «вышла за стены» – ее перевели в новый, тогда еще далекий и окраинный квартал города Иерусалима, в самом конце Яффского шоссе. Там госпиталь поместился в просторном удобном здании. За стенами этого здания на запад не было ни одного дома, лишь голые выжженные склоны гор, и убегавшая по ним дорога в Яффо, по которой двигались в город телеги с товарами и паломниками.

Сегодня это район автовокзала города Иерусалима.

Воздух окраин, свежий и прохладный ночью, напоенный запахами трав и ароматами полевых цветов, оказывал благотворное влияние на душевнобольных, привыкших к гамме неприятных, иной раз тошнотворных запахов переполненного людьми Старого Города. Просторное здание, в которое переехала больница, было удобным и добротным. Вокруг его высадили фруктовые сады и огороды. По словам современников, в доме для умалишенных были организованы отличная кухня и столовая, прачечная, баня – все поражало чистотой и организацией. На больных были аккуратные пижамы (несмотря на то, что они часто пытались рвать одежду во время припадков). Только одного больше не было в новой больнице – соседства с домом Пинесов. На старом месте окно из комнаты Хаи Ципы Пинес выходило на фасад дома, где помещались больные, и она часто приходила туда для оказания помощи и руководства.

В 1902 и в 1906 году на территории больницы построили два новых корпуса – для мужчин и для женщин. В двадцатых годах прошлого века эти корпуса надстроили, и выстроили третий корпус – для амбулаторного приема и для аптеки. В разросшихся больничных садах пациенты занимались садоводством (как элемент трудотерапии) или просто прогуливались под надзором сиделок. Рядом с психиатрической больницей в 1901 году выстроили большой дом для престарелых (здание ныне не существует) и новую великолепную больницу Шаарей-Цедек (в 1902 году, в ее здании сегодня помещается дирекция Первого канала ТВ).

В 1921 году больница под эгидой «Эзрат Нашим» стала первой, где начали работать на постоянной основе врачи-психиатры. Ранее они только посещали госпиталь с визитами к особо трудным больным. Психиатрическая наука в Иерусалиме началась именно здесь, в доме для душевнобольных в конце улицы Яффо. Именно здесь психиатр Хайнц Герман начал разрабатывать тему Иерусалимского синдрома или иерусалимского психоза в 1937 году. Именно пациенты этого огромного по тем временам дома для умалишенных были теми, кто первыми встречал караваны с едой, одеждой и боеприпасами, прорывавшиеся в Иерусалим, ставший столицей Государства Израиль в Войну за Независимость. Их бледные безумные лица смотрели из-за зарешеченных окон на изъязвленные пулями борта бронированных автобусов и грузовиков, в которых прорывались сквозь арабские обстрелы отчаянные еврейские юноши и девушки, снабжавшие Иерусалим всем необходимым, чтобы не погас огонь в сердце Израиля.

В 1968 году, после Шестидневной войны, психиатрическую больницу «Эзрат Нашим», названную так в честь благородных женщин, посвятивших себя помощи несчастным, перевели в новое, специально выстроенное здание в иерусалимском районе Гиват-Шауль. Сегодня она насчитывает 330 коек. В 1991 году ее название поменяли на «Бейт Холим Герцог» – в честь главы общества раббанит Сары Герцог. В ней проходят обучение студенты медицинского факультета Иерусалимского университета. На ее базе проводятся новейшие исследования в области болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона и лечения шизофрении.

Интересно, что психиатрическая больница «Герцог» («Эзрат Нашим») является одной из немногих негосударственных больниц Израиля (именно такие больницы сконцентрированы в Иерусалиме), и ее бюджет совершенно не зависит от государства. Вместе с тем, в этой больнице нет дефицита в бюджете. В новом 2015 году в ней должен открыться новый корпус в 8 этажей, общей площадью 23000 квадратных метра. В нем разместятся еще 200 коек и исследовательские лаборатории. Помимо психиатрических отделений, в госпитале «Герцог» есть большое гериатрическое отделение, отделение для детей, амбулаторная служба и всеизраильский центр для лечения психотравмы – здесь лечат пост-травматические болезни, столь, к сожалению, частые в нашей стране.

Маленькая старушка Зельма успела отпраздновать свое столетие.

Она родилась в 1884 году, в бедной еврейской семье в немецком городе Ганновер. Ее мать оставила бренный мир, когда девочке едва исполнилось пять лет. И с той поры Зельма познала много горя. Говорят, что тяжелое детство портит характер. У Зельмы голодные годы ее детства испортили лишь ее внешние качества – ростом госпожа Майер даже в те времена не вышла. Она едва достигала полутора метров. Но эта крохотная полутораметровая женщина несла в себе столько добра, положительной энергии и любви к ближнему, что даже суровые арабские шейхи и набожные раввины улыбались, когда она разговаривала с ними. А была Зельма старшей сестрой иерусалимской больницы Шаарей Цедек.

В историю Города и страны Израиля она вошла как «сестрица Зельма», или как «швестер Майер» – так по-немецки педантично называл ее главный врач больницы Моше Валлах, ее земляк из Германии, приехавший в Святую Землю по зову Бога отцов. Они были во многом похожи – религиозный и набожный Валлах и маленькая юркая Зельма. Оба никогда не женились. Оба были влюблены в свою работу и видели в ней своего рода подвижничество. Оба жили при своем детище – больнице Шаарей-Цедек. Только вот старый доктор, сошедшийся с последователями раввина Зонненфельда, относился к сионизму крайне неодобрительно. А малютка-Зельма в 1947 году пробралась в осажденный Иерусалим на израильской бронемашине – чтобы вернуться к работе на благо сионистского государства.

Да, она помнила и знала многое. В 1916 году ее приметил в больнице в Лейпциге приехавший туда за сбором пожертвований доктор Валлах. Он предложил ей работу в больнице Шаарей-Цедек в Иерусалиме, откуда сбежали две медицинские сестры – одна из-за «примитивных условий работы», другая – по личным мотивам. И Зельма приняла предложение, думая поработать шесть лет. Они превратились почти в семь десятков…

Она работала сутки без отдыха, когда в Иерусалим привезли из Хеврона раненных евреев – жертв страшного погрома 1929 года. Она точно так же – без отдыха – ассистировала хирургам на операциях в Войну за Независимость, ночами дежурила у кроваток страдавших от полиомиелита детей в страшные голодные пятидесятые годы, основала и проводила сестринские курсы. За три года из ее рук выходили прекрасно обученные девушки и юноши, которые сделали делом своей жизни служение больным и немощным.