– Николаев, что вы сделали с моим ребенком, я вас убью, вы сволочь и негодяй, – но тут сдерживаемые ранее слезы, нашедшие отдушину, начали литься неудержимо, Инна захлебнулась словами.

– Я надеюсь, что разрешение подписано?

– Так это ты? Гад, придурок, ребенка не пожалел, – слезы лились все сильнее, речь женщины стала скомканной, прерывистой, невнятной, – когда бы я писала разрешение, ты подумал, что спрашиваешь?

Прокричав в телефонную трубку несколько фраз, Инна Владимировна вдруг резко замолкла, ее охватил ужас от понимания того, что если этот тип действительно может причинять вред на расстоянии, то сейчас ее поразит инфаркт, инсульт, деменция или какая-нибудь зараза. Она крепко сжала губы и стояла с трубкой в руках, не решаясь пошевелиться.

Но в телефонной трубке лишь прозвучал спокойный холодный ответ:

– Вы, Инна Владимировна, можете успокоиться, ничего страшного не произошло…

– Как не произошло, он в больнице, в боксе, без сознания, бредит…

– Я это знаю, – прервал ее голос в телефоне, – это несущественно, главное, что вы быстро соображаете. Я ждал вашего звонка к утру, но ошибся. Вы можете ехать забирать своего мальчика, он не будет помнить о случившемся ничего и никогда. Об этом происшествии будете помнить только вы, ни врачи, ни скорая, ни ваш муж ничего помнить не будут. Сейчас в вестибюле инфекционной больницы вы объясните мужу и сыну, что у вас заболела сотрудница, вы задержались на работе, собрали ей передачу и хотите провести вечер в кафе в присутствии ваших любимых мужчин, почему и пригласили их в вестибюль инфекционной больницы. Несуразно, скажете вы, но пусть лучше будет так. Поверьте, лишних вопросов вам никто не задаст. А по пути заскочите в магазин и купите каких-нибудь фруктов, творожных сырков и сладкую булочку. Назовете фамилию Золотаревой, у вас примут передачу. Всего хорошего, – сказал голос и отключился.

Не понявшая большей части сказанного, но почему-то успокоенная жестким, хотя несколько роботизированным внушением, Инна выполнила все, что посоветовал сделать голос, в вестибюле больницы она увидела Олега и Ромку в абсолютном порядке, причем те были уверены в том, что ужин в кафе – это замечательная мамина придумка.

Пока Инна Владимировна со своими мужчинами устраивалась в кафе тот, кого она знала как Николаева, ожидал приема у директора весьма уважаемой, стабильной, имеющей замечательные отзывы клиентов строительно-дизайнерской фирмы. Сергей Сергеевич соблаговолил назначить встречу на вечернее время именно сегодня, потому что до этого целую неделю мотался по стране по делам фирмы, а завтра уже в полдень улетал с семьей на отдых за рубежи родного государства. Организации этой встречи предшествовала целая эпопея, захватившая трех заместителей Сергея Сергеевича, главного бухгалтера и множество мелкого и среднего персонала фирмы. Проситель выдвигал невиданное предложение о проведении строительно-отделочных работ в долг, мотивируя тем, что он честный, порядочный, ответственный человек, что строение, которое предстоит несколько видоизменить, это не живые деньги, а недвижимость, что можно забрать фирме, если что пойдет не так; но не так ничего не пойдет, с первых полученных им за свою уникальную (так он настаивал) деятельность сумм долг будет полностью погашен, к этому он обещал двадцать пять процентов добавки за «душевное отношение» (это точные слова просителя). За три дня его стали узнавать издали, он, несмотря на отказы подчиненных, решил дождаться хозяина-директора и окончательно переговорить с ним.

Таким образом, когда Сергей Сергеевич вернулся из служебной командировки и вошел в свой кабинет, туда ввалилась группа ответственных сотрудников и, сначала несколько сумбурно, затем все четче и четче, начала докладывать не о делах, а именно о странном просителе, который всех… замучил, затретировал и от которого спасу нет, почти слезно умоляя начальника принять этого посетителя, дабы избавить персонал от зануды и надоедалы, а, может быть, и психического. Сергей Сергеевич внял мольбам своих подчиненных и назначил встречу на вечер перед уходом в законный отпуск, хотя отлично помнил положение стандартного договора: «Подготовительные мероприятия и начальные работы начинаются только после поступления предварительной оплаты на счет фирмы и проводятся строго в объеме авансирования…» – никаких отступлений или исключений предусмотрено не было. Тем не менее, ему самолично захотелось посмотреть на настойчивого просителя.

В назначенное время встреча состоялась. Сергей Сергеевич, посмотрев на невзрачного средних лет гражданина с малозапоминающимися чертами лица, с обильной сединой в волосах, сразу перешел к делу, объявив:

– Вашу просьбу никак нельзя исполнить, потому что без предварительной оплаты, для исключения разного рода неприятных моментов, никогда никаких работ наша организация не выполняет и не собирается выполнять. Найдите деньги – никаких вопросов не возникнет.

– Уважаемый Сергей Сергеевич, – тут же отозвался посетитель, – заверяю вас, что ваша фирма не только не пострадает, но и получит дополнительные, сверх договора, средства в размере, скажем, пятидесяти процентов, но только после начала работы моей… структуры. Я приступаю к очень важной работе и, надо отметить, очень дорогой, работе, в которой нуждаются все живые люди вне зависимости от своего положения в иерархии этого мира. Я выбрал вашу фирму из-за очень хорошей репутации, помогите мне, пожалуйста, вы никогда об этом не пожалеете.

– Знаете, мне на ум пришло очень важное занятие, в котором нуждаются все живые люди. Это работа сантехнической службы, но, насколько я понимаю, вы имеете в виду не это?

– Нет, нет, – заявил посетитель и, понизив голос, произнес, – это исцеление всех возможных недугов, нарушений здоровья, травм и прочих неприятных вещей, ухудшающих качество жизни.

Ожидая на такое заявление положительной реакции, невыразительный человек промахнулся; Сергей Сергеевич, в силу семейной проблемы, прошел и ведущие клиники многих стран мира, и академиков, и экстрасенсов, и называемых в народе колдунами – и во всех разочаровался: ему помочь не обещал никто, причем, ни за какие деньги. Поэтому слова просителя вызвали некоторый гнев у Сергея Сергеевича, и он приготовился достойно и резко ответить этому шарлатану (сомнений, что это шарлатан, у директора не было), но не успел. Дверь кабинет распахнулась, в него влетела девчушка лет пяти, пробежавшая мимо стоящего посетителя и сразу взгромоздившаяся на колени Сергея Сергеевича, при этом она бойко затараторила:

– Папа, ты обещал быстро, мы тебя ждали, ждали, а тебя нету и нету.

–Санюшка, я уже почти освободился. Дашь мне одну малюсенькую минуточку?

– Только самую малюлюсенькую, – улыбнулась девочка, а посетитель мгновенно уловил и великую любовь большого человека (Сергея Сергеевича) к маленькому существу, сидящему на его коленях, и всепоглощающую заботу отца о своей дочурке, и неизбывную, постоянную печаль по поводу ее настоящего состояния.

Дело было в том, что если левая сторона лица ребенка была чистой и розовой, как и полагается детям, то правая была обезображена огромным родимым пятном, захватившим всю кожу на лице, ухе, сползавшей грубой накидкой на шею и плечо девочки.

Посетитель мгновенно среагировал на увиденное и быстро сказал:

– Я могу продемонстрировать свои умения на вашем ребенке, убрав это… А вы поможете мне не влезать в ненужные долги…

И снова Сергей Сергеевич не успел ответить, в раскрывшуюся дверь вошла высокая молодая дама, а девчушка-Санюшка, соскочив с коленей отца, бросилась ей навстречу и быстро заговорила:

– Мама-мама-мама, папа сказал, что выйдет через малюсенькую минуточку, вот такую,– она показала маме кончик мизинца.