– Хватит, даже с избытком, - страшновато припугнул Гоникин.

– Ну что ж, пойди вон в тот дом за тополями.
– Федора толкнула плечом бывшего мужа.

– Испугаюсь, за тебя схвачусь.

– Ты уж лучше схватись за столб дыма - падежное.

Разговор этот Павла с Федорой грубо и решительно

убеждал Катю в непримиримой враждебности бывших супругов. "А ведь жили вместе, сын у них..." - думала опа непривычно раздвоенно. Опять взглянула на Афанасия:

спокойное, сосредоточенное лицо.

– Сходи, Павел Павлович, а я тут пока покалякую, очень уж симпатичные женщины, - сказал Афанасий.
– Да и ты, Михеева, иди с ним.

8

Гоникин и Михеева отправились к каменному под черепицей дому за высокими зелеными веретенами пирамидальных тополей.

В доме этом, видать, жили богато и не боялись показать достаток свой. На веревках во дворе сушилась одежда - френч, бриджи, шапка и пальто с воротником серого каракуля, белые бурки, осоюзеиные желтой кожей. Как видно, хозяин копировал в одежде ответственных работников.

– Да, - сказал Гоникпн, толкнул локтем Михееву, подмигивая.

На крыльцо вышел невысокий сухой старик с лохматым волкодавом. Долго смотрел на Катю и Гоникипа изпод шляпы тяжелыми черными глазами.

– Кто и откуда? Зачем пожаловали?
– пытал старик молодым голосом.

– Мы с завода. Нам бы выпить и закусить, - запросто бойчился Гоникин.

– Аида.

В кухне хозяин закрыл на ключ дверь в горницу, вынул из печки сковородку с жареными карасями, поставил на стол на каменную плитку, потом принес из сеней поллитра водки.

– Ешьте-пейте, как вас... товарищи или просто приятели, люди добрые. С завода вы, говорите? Наезжали ваши на карпа. Пруды рыбные, - говорил хозяин, выпив рюмку, стоя у раскрытых в сени дверей.
– Поллитру, туда-сюда, еще можно найти, оторвать от себя, а больше-то в ветути, отклонял он просьбы Гоникина продать ему ящик водки.
– Да и зачем вам ящик-то?

– Вы нас не бойтесь, хозяин, познакомимся поближе, помогаем друг другу, время военное, - ловчил Гопикин.

– Время нелегкое... как вас? Сыновья мои на фронте оба. А тут бахчи полить трудно. Насос собираю по деталям - у кого за водку, у кого за кусок мыла. Помогли бы насос собрать - были бы самыми дорогими гостями.

– Ну а кто из заводских-то помогает?
– с простодушным участием и готовностью помочь спросил Гоникип.

– А я не рассказываю. И про вас смолчу. У меня все шито-крыто.

– Ладно. Насос будет, и очень сильный!
– Гоникин встал, поправляя ремень на поджаром стане.
– Давай показывай свои кладовые. И горницу открой.

– Извольте ваш документик на право обыска.

– Шило мыло, обмены. Что за барахолка?

– Павел, ты сначала расплатись за водку с дядей Харитоном, потом уж приступай к воспитательной работе, - сказал из сеней Афанасий, почесывая за ухом волкодава.

– Присядь, Афоня. Гостей провожу, займемся нашим делом, - сказал Харитон.
– И ты, Полька, подожди, - велел он стоявшей за спиной Афанасия Новиковой.

– Это что еще за спектакль?
– возмутился Гоникин придушенно, кладя на стол деньги.

– С гостей не беру, тем более с председателя райисполкома.

– Вы знаете его?
– спросила Катя.

– Я и тебя знаю, раскрасавица. Лесник должен знать всех. Его не видят, а он из кустов, из-за дерева глядит, примечает. А вы тоже мне: мол, заводские мы. Кого замыслили обхитрить?!

Афанасий, помахивая рукой на себя, выманил их во двор.

– Ну?
– спросил он Харитона и, перехватив его косой взгляд на Гоникипа и Катю, сказал, что можно при них дело делать.

Лицо Харитона побледнело, строжая на глазах:

– Товарищ Чекмарев, человек тот у меня в горнице.
– Уголки губ его дернулись под усами.
– Сам заявился к Поле Новиковой, прошу учесть.

– Да, подтверждаю: сам пришел, сдал оружие. Сначала я ужаснулась, похлебку разлила, весь подол измазюкала. Но тут инженер-истопник Коля Рябинин подоспел.

То-то натолкуются - служили вместе вроде. От лишних глаз укрыл у Харитона.

– Самолет кружил на рассвете... Тогда и спрыгнул.

Гоникин засвистел:

– Ситуация!

– Смотреть овражный лес надо. Может, где еще забились, - говорил Харитон Афанасию.
– Я пойду.

– Осторожнее, дядя Харитоп, - предостерег Афанасий, принимая от лесника ключ от горницы.

– А то как же? Чай, леса и овраги свои мне сызмальства. И Митрич хитрый.
– Лесник потрепал по холке муругого пса, пошел по отложипе к леску, поднявшему со дна оврага темно-зеленые кроны.