Шрифт:
Как сказал Оливье – «увидишь сама, это – сюрприз».
Охваченная каким-то предчувствием, Марина торопливо перерыла стружку в поисках какой-либо записки или письма. Ничего не было. Только на самом дне лежал листок бумаги, выдранный из блокнота: «С Новым годом, Марина! Сердечно благодарю за плодотворное сотрудничество, надеюсь продолжить его в будущем году. Удачи! Оливье».
– Мама, ты можешь пойти в магазин и купить… – Марина принялась перечислять.
Когда она закончила, в трубке воцарилась пауза.
– Я это все, конечно, куплю, доченька, – растерянно проговорила Людмила Ильинична. – Пойду прямо сейчас. Но что происходит? Ты можешь мне сказать?
– Узнаешь, – загадочно улыбаясь, прошептала Марина. – Пусть это будет для тебя подарком.
– Ты наливаешь мне такое вино? – воскликнула Людмила Ильинична Медведчук. – Но ведь это, как мне кажется, одно из лучших, какие есть во Франции… – Она посмотрела на Марину. – Что же все-таки случилось, доченька? Что мы празднуем?
– Никакого особенного повода нет, – с теплотой в голосе произнесла Марина Журавлева. – А празднуем мы… это самое вино. Мне его прислали в подарок. А к такому вину и еда должна быть соответствующей. Поэтому я и послала тебя в магазин.
Мать растерялась:
– Ты хочешь сказать, что просто решила устроить нам двоим праздник?
– Ну да. – Марина негромко рассмеялась. – Вроде того. А что – повод неподходящий?
– Нет, нет, что ты… повод самый что ни на есть подходящий, – призналась мать с довольной улыбкой. – А откуда вино?
– Я ж тебе говорю – прислали в подарок. Прислал один француз. С которым наша фирма сотрудничает. – Марина Журавлева пожала плечами. – У них на Западе это принято. Присылать подарки на разные торжественные даты тем, с кем сотрудничаешь, особенно на Рождество. Хотя я рассчитывала всего лишь на открытку. Французы – они же прижимистые. – Она радостно блеснула глазами: – Но, видно, не все!
– Ты получила вино? От нашего французского партнера?
– Да. – Марина улыбнулась. – Я его даже попробовала.
Игорь Абросимов мрачно откинулся на спинку стула,
– Видишь ли, Марина… Ты ведь получила это вино как представитель нашей фирмы. В благодарность за то, что наша фирма успешно сотрудничает с этим французом. Поэтому он и прислал вино. – Он потряс перед ее носом знакомым листком из блокнота: – Он, кстати, об этом прямо и пишет – пишет, что, присылая это вино, надеется на продолжение сотрудничества с нами в будущем году. – Директор развел руками: – А ты присвоила это вино себе. Нехорошо!
– То есть… что это значит – «присвоила»? – возмущенно произнесла девушка.
– А вот то и значит! – прогремел голос Игоря. – Ты получила это вино как представитель фирмы «Фокус-Плюс». За то, что фирма «Фокус-Плюс» сотрудничает с этим чертовым месье из Страсбурга. И платит ему деньги за то, что он время от времени из милости пересылает нам всякое дерьмо, которое отыскивает на местных свалках. Нет, конечно, это дерьмо идет в ход, и мы получаем за него неплохие деньги, но не об этом речь. Речь идет о нарушении тобою – выражаясь высокопарным языком – корпоративной этики. А если проще – о нарушении элементарных человеческих норм порядочности. Как порядочный человек, ты должна была принести эти бутылки мне. И сказать: «Игорь, к нам на фирму прислали вино в подарок от нашего французского партнера». И – все. Потому что оно действительно принадлежит нашей фирме. Точно так же как и факт самого сотрудничества с Оливье Шарпантье принадлежит нашей фирме «Фокус-Плюс», а не тебе лично. А ты поступила некрасиво. Утащила все вино домой. Потому что тебе, видимо, не захотелось ни с кем делиться. – Он насупился.
Оторопев, Марина Журавлева уставилась на него.
– Что это значит? – Ее голос звенел. – Разве не я нашла этого человека, Оливье Шарпантье? Или вы знали его раньше?
– Дело не в том, как ты его нашла. Хотя ведь и звонила ты ему, и посылала факсы с наших корпоративных телефонов. Которые оплачивались фирмой… Дело в принципе. А принцип ты нарушила. – Он побагровел. – Как только ты увидела перед собой несколько бутылок дорогого французского вина, ты поставила свои интересы выше интересов фирмы! Мгновенно сделала свой выбор…
– Шарпантье прислал вино мне. И на мое имя!
– Но не тебе домой. Он прислал вино на наш адрес, на адрес фирмы. А Журавлева – это просто имя того человека из нашей фирмы, с которым он контактировал. Поэтому ты не имела права присваивать себе это вино! – Он швырнул карандаш на стол. – Я же говорю тебе: тут дело в принципе. В принципе!
Глаза Марины потемнели от гнева.
– А я здесь не вижу никакого принципа. А только… самое настоящее жлобство. – Она возмущенно покачала головой. – Наверное, кому-то стало завидно, что прислали вино не ему, а мне. – Она сделала паузу и выдохнула: