Я смутился, шагнул назад, погладил отрастающую бороду.

– Пафосно-то как!.. Не думал, Ива, что в тебе есть нечто поэтическое. Только это не я лично выживал вопреки судьбе и все такое.

– Это неважно. Мы, умботы, всегда восхищались вами. Ваша жизнь во много самодостаточна. А вот мы живем ради вас. Без служения наши жизни лишены смысла.

– А что, если это восхищение в вас запрограммировали? – буркнул я.

– Мы рассматривали такой вариант. У него не нулевая вероятность. И все же людьми нельзя не восхищаться даже исходя из простой логики.

Помолчав, я медленно сказал:

– Я пойду спасать Киру. Не отказываюсь от нее и никогда не откажусь. Просто не знаю, как это сделать. Как договориться с этими тварями.

Ива не ответила, а я слегка повернул голову, почуяв приближение Витьки.

Спустя секунду он подошел, шаркая как попало надетыми мокасинами и позевывая.

– Силу они понимают, – хриплым со сна голосом сказал он. – И язык боли. Любая тварь этот язык разумеет.

– Чего не спишь? – спросил я.

– А ты чего не спишь? – парировал он.

Я не стал препираться. Показал на горизонт.

– Видал?

– Видал. И Ложную луну тоже. Я тут давненько ваши разговорчики слушаю. Правда, слышно плохо. Надо погромче разговаривать, знаете ли, а не шептаться, как два шпиона.

– Учтем на будущее. А что ты имеешь в виду под силой? Это какую силу мы покажем?

– Зеленые бусины. Устроим диверсию. А потом будем разговаривать с россами. Уверен, они станут куда сговорчивее – особенно когда узнают, что у нас есть еще вакуумные бомбы. Кроме этого надо поговорить с Отщепенцами. Они ведь договорную войну ведут с россами? И они все поголовно воины, да? Значит, втайне или в открытую мечтают одержать настоящую победу над противником, не договорную. Поговорим с ними, разнюхаем про настроения, ходы-выходы, возможности, шансы и риски.

– Думаешь привлечь Отщепенцев на свою сторону?

– Как максимум. Минимум – узнаем слабые места россов. Их не может не быть – россы все ж таки не боги. Если докажем Отщепенцам, что это будет своего рода победа, они из кожи вон вылезут, чтобы нам помочь и подосрать россам.

– А Ива-1?

Витька ухмыльнулся. Он то ли не вполне проснулся, то ли закалился в Поганом поле куда лучше меня. Близость легионов бесшумной Погани, две луны и туманные перспективы противостояния с самой могущественной цивилизацией и иномерной сущностью его не пугали, а веселили.

– Что-то мне подсказывает, что она не видит этих зеленых камушков. Она видит не все.

– Откуда такая уверенность?

Пацан пожал плечами.

– Просто знаю. И уверен, что это так... Наверное, во всем виноваты эти мои видения. Я после них будто вижу невидимое и слышу неслышимое. То есть шиза обостряется.

Он снова хмыкнул.

– У тебя были видения? – спросил я. – Из-за этого и проснулся?

– Ничего особенного. Только Знак Лапы Дьявола и что-то сумбурное. Они меня уже не пугают. Зато сразу после этого штырит как после экстази.

– Ты пробовал экстази? – поразился я.

– Не, не успел. Но читал.

– Блин, читатель хренов... – Я повернулся к Иве. – Она видит такие мелкие предметы?

При слове “она” я тыкнул пальцем в небо.

– Технически – да. Но распознает ли именно как вакуумные бомбы – неизвестно.

– Как это понять?

– После Черной ночи умботы откатываются к предыдущей сохраненной версии. Умботы – это самообучающиеся сложные нейросети с определенным потолком развития. Пусть и очень высоким. Ива-1 после перезагрузки многое позабыла. Я говорю именно о личном опыте, а не постоянной базе данных. Предыдущая версия сохранялась более ста лет назад.

– Хы! – Настала моя очередь хмыкать. – И что за бардак в Республике Росс? Что за кривой протокол перезагрузки стратегически важного ИИ?

– Протокол ни при чем. Согласно принятому во всех Секциях алгоритму перезагруженный умбот должен получить утерянный опыт у других умботов. Но Кураторы ограничили Иве-1 общение, чтобы скрывать от Секуляров свои истинные цели. Поэтому Ива-1 развивается куда хуже.

– То есть она морально устарела?

– Скорее, она как ребенок, лишенный полноценного общения с другими детьми.

– Другими словами, она что-то вроде неразвитого несмышленыша... Тогда и вправду не исключено, что она не распознала бусины.

Встрял Витька:

– Подождите-ка! Когда мы с Олесем нашли эти бусины в первый раз, она... то есть ты... вы обе еще не перезагрузились! Ива все видела, но ничего не сделала! И вообще, россы обязаны знать, что в окрестностях Князьграда полным-полно мощного оружия!

– Не слишком-то его и много, – возразила Ива. – Это остатки старых вакуумных бомб, их переродившиеся элементы, и они считаются совершенно безопасными. Особенно учитывая то, что Поганое поле практически не заселено разумными существами, которые смогли бы их активировать и пострадать.