– Помочь! – громче, чем следовало, проговорил Викентий. Он прекрасно понимал, что происходит, и старался, чтобы его услышали в самых дальних рядах.

– Помочь? – с расстановкой переспросил я. Всегда есть тугоухие или тугодумные зрители. – В чем именно вы хотите нам помочь?

Викентий сделал паузу, которая сделала бы честь любому оратору – иногда тишина между словами важнее самих слов, – затем прокричал:

– В уничтожении Единого!

Позади меня, среди рядов Отщепенцев, произошло движение.

– Почему именно сейчас? – продолжил я вопрошать, играя на публику. – Почему не раньше?

Сзади заворчали, заговорили – кто недовольно и злобно, кто с возбуждением и восторгом.

– Мы и срать с россами в одной степи не сядем! – раздался разбитной голос.

– Его никто не выбирал! – вторил ему другой, потоньше и противнее. Его обладатель, по всей видимости, подразумевал меня. – И татуировки у него странные, видите, бро и сис? Цветные! И исчезают! Не наша это волшба, чужая!

Я опустил глаза – так и есть, руки покрыты трехцветными полосами и кругами. Мое тело излучало магию, как раскаленная печь жар.

– Россы волшбу отбирают! – заорал кто-то третий.

Вперед выдвинулась Люция на своей кобыле.

– Они убили Джерома! – проревела она, заглушив прочих крикунов. Глаза ее горели от ненависти. Она была готова прямо сейчас ринуться на россов и начать их кромсать.

– Они и так всех сильнее...

– Подлые они, ни стыда, ни совести...

– Ну и что, что сильные они? Навалимся всем скопом – ни один ведун или росс не выдержит силушку народную.

Не знаю, кто выкрикнул эту последнюю фразу, но мне она пришлась по душе. И правда, силушка народная куда мощнее любого ведуна, занявшего трон и возомнившего невесть что. Только вот народ часто забывает о своей силушке, погрязнув в рутине и лжи.

Я откашлялся и заорал:

– Да не нужна мне эта ваша клятая власть! Поймите же вы наконец! Когда с Единым разберемся, я уйду на север, откуда пришел!

Насупившись, я уставился на Отщепенцев. Кони всхрапывали, над ними начала виться мошка. Солнце стремительно поднималось над миром. Косой боком-боком пробрался к берегу и принялся выманивать из воды испуганного скакуна. Чуть в стороне от остальных стояла шаманка, а рядом с ней – ее статные красавишны-правнучки. Им же компанию составила Кира. Все они одобрительно кивали мне.

А еще я заметил, что некоторые старейшины склонны прислушиваться именно к моим словам. Лица у них были невозмутимые, крикунов они не поддерживали, но мой сканер показывал, что от них исходят волны одобрения и заинтересованного ожидания.

Мухаммед огладил черную бороду и елейным голосом поинтересовался:

– Если не нужна тебе власть... если на север уйдешь... Зачем Николая ударил, разговаривать не стал?

Это он про косого, догадался я.

– Потому что не время собачиться! – ответил я. – И палки в колеса вставлять!

Я понадеялся, что Отщепенцам знакома метафора с палками и колесами.

Мухаммед слегка кивнул, в бороде сверкнули белые зубы.

– Чем докажешь, что уйдешь после победы? – тем же вкрадчивым тоном спросил он. – На твоей стороне северяне и, надо думать, россы. У тебя слишком много силы, чтобы просто так отступить!

Под конец фразы он возвысил голос, и орава снова пришла в возбуждение.

Я тоже улыбнулся, глядя на него снизу вверх:

– Не суди по себе, дорогой мой бро Мухаммед! Ты бы на моем месте обязательно покорил всех, да повел в завоевательные походы, верно? А вот мне такой геморрой не нужен!

Если про палки в колесах Отщепенцы слыхали, то идиома с геморроем была им в новинку. Варвара и Нэнси залились визгливым смехом, его подхватили некоторые другие воины. Алихан сдержанно улыбался, наблюдая за нашей с Мухаммедом пикировкой.

– И правда, сис и бро, – заговорила Варвара, – не время собачиться.

Люция продолжала буравить россов и Викентия взглядом. Эх, Джерома она им нескоро простит... Если вообще простит.

– Россы мне не друзья, – решил я прояснить ситуацию, пока не поздно. – Они держали в плену мою подругу! И до сих пор хотят отобрать мою волшбу – видите, она особенная, со всего Поганого поля собранная? Нам с друзьями пришлось взорвать их стену, чтобы они нас отпустили...

И тут я попал в точку. Все мигом заглохли, словно их выключили. Если б не взрыв стены, и остальным становищам не унести ног с Прикордонья. Именно после взрыва у россов поубавилось апломба, и они стали куда сговорчивее.

Даже байкеры перестали гадко ухмыляться.

Викентий воспользовался паузой и сказал:

– Россы пришли именно сейчас, бро и сис, потому что мы с Франсуа доложили им о положении дел... Сложно все. Россы знают легенды о Повелителе Поганого поля – а тут все в точности совпало! Аналики... Аналитики Республики Росс, – не с первого раза выговорил Викентий, – полагают, что у Единого есть особое время для того, чтобы в силу войти, а есть время, когда силу потерять. Он – как луна!