— У тебя не занято? — мужской голос выдернул меня из мира науки и вернул в пещеру с горным озером. Я вскинула голову и несколько раз моргнула, рассматривая Бенджамина, который стоял около моего выступа и держал в руках темную бутылку.

— Нет, думаю, что тут свободно, — я прочистила горло и немного сдвинулась в сторону. Бенджамин сел на широкий выступ и протянул мне бутылку.

— Ты совсем тут одна, почему не идешь к остальным?

Я взяла протянутую бутылку и неловко стиснула пальцами, не уверенная, что мне с ней делать.

— Там слишком шумно, и я не любитель купаться голышом.

— Мы разожгли костер, сейчас начнется время страшных историй.

— Каких историй?

— Страшных, — он кивнул в сторону остальных, — мы регулярно собираемся у костра и каждый рассказывает какую-то историю. Это весело.

— Но ты сказал, что истории страшные. Кому — то весело от того, что кто-то испытывает страх? — я слегка сдвинула брови.

— Ты странная, Нора, — рассмеялся Бенджамин, — но это не означает, что с тобой не весело. Я еще не встречал таких, как ты.

— Каких? — ощетинилась я, отдавая ему бутылку обратно.

— Таких умных, начитанных и красивых одновременно.

Мои щеки покрылись румянцем. Я сглотнула внезапно пересохшее горло и убрала прядь волос со своего лица. Взгляд парня прошелся по моему лицу, но не стал опускаться ниже. Я почувствовала внезапное волнение. Никто не говорил мне приятных слов, я не гуляла с парнями и никогда не совершала безумных поступков. С самого детства отец твердил, что мне не следует проявлять любопытство и принимать все, что братство для меня приготовило. Только так я смогу очистить свою душу и смыть греховное пятно. Никому из окружающих не стоит знать о моих прегрешениях, потому что они отвернуться от меня, боясь запятнать свою душу. Поэтому я никогда не задавала вопросов, но сейчас слова непроизвольно вырвались из меня.

— Ты грешил, Бенджамин?

— Смотря что ты имеешь в виду, — он слегка приподнял брови и сделал несколько глотков из бутылки, — я знаю, что раньше люди верили в существование разных сил, которым поклонялись, молились, восхваляли. Но я не из их числа. Поэтому может я и считаюсь грешником, но кому сейчас до этого есть дело, не так ли?

Он весело хмыкнул и покачал головой, снова отпивая алкоголь из темной бутылки.

— И ты не раскаиваешься в том, что совершил? Тебя не наказывают?

— Кто меня накажет, Нора? — он удивленно покосился на меня, — института религии, как такового, больше не существует. Что все мы сейчас делаем? Правильно, учимся жить заново. Я больше верю в силу земного притяжения, чем в кару небесную.

Слова Бенджамина окончательно вывели меня из равновесия. Почему люди так беспечно относятся к гневу господнему? Почему они не раскаиваются в своих грехах и не ищут отпущения? Хаос в моей голове настойчиво указывал на то, что все эти годы я жила в каком-то вакууме. Я не находила объяснений тому, почему мой отец позволял делать все эти вещи со мной. Почему он прикрывался словом божьим и каждый день учил меня заповедям, если люди в нашем мире уже давно отошли от веры?

Дыхание с шумом вырывалось из моих легких, вызывая головокружение.

— Ты в порядке? — взволнованный голос Бенджамин прорезался сквозь шум в моих ушах. Он ухватился за мое плечо и наклонился в мою сторону, вызывая панический страх. Я с шумом втянула воздух в свои легкие и отпрянула от него не безопасное расстояние. Парень поднял в воздух две руки и покачал головой, — я не трогаю тебя, успокойся.

— Прости, — пробормотала я, стараясь успокоить свое дыхание.

— Хочешь сделать пару глотков? — он неуверенно протянул мне алкоголь. Я смотрела на его руку и никак не могла решиться переступить через себя, — брось, это всего лишь легкий алкоголь, попробуй.

Голос отца стал просачиваться в мое сознание, поглощать мой разум, заползать в каждую клеточку моей израненной души: «Ты грешница, Нора, которая заслуживает наказания. В твоей душе сидят темные бесы, которые нашептывают тебе согрешить. Я изгоню этих бесов в темную пучину ада, поэтому покайся, или ты упадешь вместе с ними…»

— Нет, — я тряхнула головой, — я не грешная.

Мой голос эхом отскочил от стен и вернулся обратно, просачиваясь в мой разум. Бенджамин настороженно наблюдал за мной, слегка приподнявшись на камне. Только сейчас я заметила, что веселье у костра прекратилось и люди с любопытством наблюдают за нами.

— Прости, — выпалила я негромко и ухватилась за бутылку, торопливо поднося ее к своему рту.

— Ничего, — подняв ладонь в воздух, парень сел обратно на камень и скрестил ноги. Темные вьющиеся волосы падали на его лоб, слегка прикрывая теплые карие глаза. Он встряхнул головой и убрал пряди со своего лица. Я сделала глоток жидкости и тут же закашляла. Горечь обожгла мой язык, вызывая жжение во рту и слезы на глазах.

— Прости, — повторила я и протянула бутылку обратно Бенджамину.