Родион отлично понял Краюху. "Я на вокзале вес имею, - сказал вор.
– Но - пойми правильно - не самый большой".

– ...А когда случается шухер, Родион Андреич, то ко мне приходят непременно. Если сегодня менты банкуют, то ко мне приходят менты: Рудольф Николаич, выручай. Мне масть не позволяет с красными темы тереть. Но и темы, и красные тоже разные бывают... Ты понимаешь? (Родион кивнул.) А когда братки шухер наводят, то опять идут ко мне: Рудольф, помоги. В тот раз банковали братки. Искали они одного кавказца, который увел у них кейс...

– Кейс?
– переспросил Родион.
– Что за кейс?

– Самый обычный "дипломат", неброский, из черной искусственной кожи... Какой-то хрен взял его из ячейки камеры хранения.

– Понятно. А кто его взял?
– спросил Родя. Пока он явно не понимал, что это за кейс и какое отношение к нему имеет Горделадзе.

– Братанов тоже интересовало: кто мог взять кейс из ячейки? Они пришли ко мне: слышь, Рудольф, хороших людей обидели, кейс умыкнули... надо вернуть. Я им спокойно растолковал, что у вора ремесло такое - воровать, и возвращать никто никому ничего не будет. А мне в ответ: мы, Рудольф, понимаем... претензий нет. Но серьезные люди очень ПРОСЯТ вернуть и, кстати, за вознаграждение. Ты здесь всех знаешь, поговори со своими... Я подумал-подумал, решил: а почему нет, если ПРОСЯТ? Я спросил у братков: когда и что конкретно пропало? Тогда мне представили человечка от Отца. Человечек объяснил, что в пятницу, двадцать восьмого июля, в ячейке автоматической камеры хранения был оставлен кейс. Ориентировочно это произошло около четырех часов дня. В семь вечера его должны были забрать. Но нашли только пустую ячейку. Ценного в кейсе ничего нету. Но для хозяина ценность его огромна... Нужно выяснить, кто взял, и вернуть за хорошее вознаграждение.

Рудольф Николаевич умолк, закурил новую папиросу и спросил:

– Я понятно излагаю, Родион Андреич?

– Вполне, Рудольф Николаевич... Что же было дальше?

– Дальше? Дальше я поговорил с людьми. Выяснил, что никто этого кейса не брал. Но у той самой ячейки видели какого-то типа с кавказской внешностью. Без малого два метра ростом... Я так и сказал братку от Отца: наши не брали. Ищите кавказца большого роста... Через три дня этот же браток снова пришел, попросил о встрече с тем человеком, который видел кавказца. Дело это, сами понимаете, Родион Андреич, довольно-таки деликатное... Я сперва согласовал с нашим человеком, а уж только потом свел его с братком. Так вот, браток предъявил нашему штук пятнадцать фото разных лаврушников...

– И?
– подтолкнул Родя вновь умолкшего вора. Краюха усмехнулся и сказал:

– Наш опознал одного.

– Горделадзе?

– Тогда я не знал, что это Горделадзе, - ответил Краюха.
– Узнал позже - случайно увидел его по телевизору, в "Эпицентре"... Но браток был определенно доволен: он как будто еще до начала "опознания" был уверен, что фото станет козырным.

* * *

Родя посмотрел на Обнорского, сказал:

– Резюмирую: двадцать восьмого июля из автоматической камеры хранения киевского вокзала в период с шестнадцати до девятнадцати часов была совершена кража "дипломата" черного цвета. "Дипломат" принадлежал Отцу или его команде. Содержимое нам неизвестно... Кражу дипломата предположительно совершил Георгий Горделадзе. И люди Отца сумели его вычислить.

Обнорский внимательно посмотрел на Каширина и сказал:

– Вот теперь мужики, я ни хрена не понимаю.

* * *

Информация, которую принес Каширин, действительно совершенно не вписывалась в уже оформившуюся версию: Горделадзе - пешка, обдуманно принесенная в жертву в большой игре. Конечная цель игры - сериал "Украина без Бунчука". В этой версии "вытанцовывалось" все, оставалось провести не так уж много оперативных мероприятий, чтобы завершить расследование и написать в титрах: действующие лица и исполнители. И перечислить всех поименно. Питерская бригада уже примерно наметила план будущих действий, но вдруг вылез некий вокзальный вор и смешал все карты.

– А я?
– спросил Родя.
– А я понимаю?

– Не может твой Краюха быть подставой?
– спросил Коля.

– Во-первых, не похоже. Во-вторых, какой в этом смысл?

– Увести нас в сторону, - сказал Коля.

– Стопроцентной гарантии не дам, - ответил Родион.
– Но мне представляется, чте Краюха был искренен... Не потому даже, что очень уж сильно хотел помочь нам, а потому что беспредел ненавидит.

– Да-а, - протянул Андрей.
– Твой Краюха смешал весь пасьянс.

– Ну извини...

– Что извиняться? Во-первых, надо позвонить. Звереву и навести дополнительные справки о Краюхе. Я понимаю, что если бы Краюха был урод, Сашка бы на него тебя не вывел... Но поговорить с Сашкой надо.

– Я позвоню, - кивнул Родя.
– Перетрем тему.

– А во-вторых, - сказал Обнорский, - со всем этим (он сделал неопределенный жест рукой, очертил в воздухе нечто) нужно переспать. Давать все оценки будем утром.

Обнорский посмотрел на часы:

– Ну-с, господа, до отбоя и отхода ко сну у вас есть еще личное время. А я, с вашего разрешения, еще покатаюсь на метро.

* * *

Полковник Перемежко выглядел усталым.

– Плохо выглядите, Василь Василич,- сказал Андрей после взаимных приветствий.

– А вы себя когда в последний раз видели в зеркале?
– ответил полковник.

– Понял, - ответил Обнорский.

Из тоннеля вынырнул поезд, похожий на длинную грохочущую змею. Перемежко и Обнорский вошли в вагон. В соседнюю дверь вошел человек, сопровождающий полковника. Зашипел воздух, двери сомкнулись, и змея, стремительно разгоняясь, нырнула в черную нору. Андрей посмотрел на свое отражение в стекле, повторил: "Понял".