– Ну вот что, братцы-кролики. Ситуация - хреновей некуда. Вахтер говорит, что никого постороннего вчера вечером в Агентстве не было. Понимаете, что это означает?

Все понимали. Легче от этого не становилось. Это означало только одно попугая украл кто-то из присутствующих. Но кто?

Подозревать никого не хотелось, но было надо. Вне подозрений был только Спозаранник. Обнорский обвел присутствовавших тяжелым взглядом. Всем стало не по себе.

Даже Завгородняя вздрогнула и прикрыла коленки своим крошечным ридикюльчиком. Не среагировала на ситуацию только актрисулька, играющая Снежану Прибрежную, то есть Завгороднюю. Лицо красотки сохраняло все то же безмятежное выражение. Оно и понятно - ей с Обнорским бок о бок не работать.

– Слушайте, ведь попугай - не канарейка,- неожиданно заговорил доселе молчавший Повзло.- Его в кармане не унесешь, он же большой. Его только в мешке или в чемодане уместить можно. Ну, на худой конец, в спортивной сумке.

– Ну и что?

– Значит, для начала нужно узнать, у кого вчера при себе была большая сумка или пакет.

Все стали припоминать, кто с какой емкостью прибыл в Агентство и, что еще важнее, убыл из него. Неожиданно тихий гомон нарушил четкий громкий голос. Говорила Татьяна Коробкова:

– У меня была спортивная сумка. Я пришла на встречу сразу после тренировки.

В сумке была форма. С ней я пришла, с ней впоследствии и ушла. Ваш попугай в моей сумке вполне мог поместиться. Только я его не брала.

Все воззрились на Коробкову. Актриса слегка побледнела, но держалась молодцом.

Взгляды, бросаемые на нее, были разного свойства: от недоверчивых и любопытных до сочувственных. Впрочем, некоторые смотрели и с подозрением. Однако вслух высказаться никто не решился.

– Значит, так. Все расходятся и думают, как вычислить и поймать эту сволочь, укравшую моего попугая. У кого появятся мысли - сразу ко мне,командирским тоном резюмировал Обнорский.

Все послушно разбрелись по рабочим местам.

***

Первое, на что я наткнулась, войдя в кабинет, был тяжелый взгляд Спозаранника.

– Нонна, напомните-ка мне, что вы тут недавно говорили насчет кражи попугая и других животных из зоопарка?

– Зачем?

– Я вынужден признать, что ваши бредовые сентенции были не лишены некоторой доли здравого смысла,- пояснил Глеб.

Я сжато изложила то, что уже говорила несколько дней назад. На этот раз Глеб внимательно выслушал меня. После этого он кивнул головой и вышел из кабинета, а вскоре вернулся и потребовал, чтобы я пошла с ним к Обнорскому и повторила все сказанное.

В отличие от Спозаранника, Обнорскому хватило одного раза, чтобы понять, что за попугайской болтовней скрывается серьезное преступление. Он повернулся к Спозараннику.

– А почему я обо всем этом узнаю только сейчас?- зловещим шепотом осведомился шеф.

– Я не счел эту тему достойной расследования.

Далее последовала короткая словесная перепалка, во время которой Спозаранник в основном отмалчивался. Речь Обнорского снова состояла почти из сплошных многоточий и сводилась к следующему: Спозаранник не имеет права пренебрегать информацией, которой располагают его опытные и во всех отношениях замечательные подчиненные.

– Нонна, у тебя есть какие-нибудь соображения?- спросил Обнорский.

– Нет,- честно призналась я.- Мне на ум приходит только Каменкова. Но ведь вахтер говорит, что никого из посторонних в Агентстве в тот день не было. Может, у нее есть сообщники среди актеров или сотрудников Агентства? Бред, конечно...

– Бред-то бред, но проверить не мешает. Нонна, я освобождаю тебя пока от других тем. Иди и расследуй зоопарковые происшествия. Чует мое сердце, что пропажа попугая связана со всей этой историей. Что у тебя там еще на балансе?

– Телефонные террористы и покушение на Виноградова.

– Покушение на Виноградова никуда не денется. А телефонных террористов я поручаю Спозараннику.

Главный расследователь побагровел и хотел что-то сказать. Но Обнорский, кинув на него выразительный взгляд поверх очков, процедил:

– А с вами, Глеб Егорыч, я поговорю отдельно.

И Спозаранник передумал.

***

Не успела я войти в свой кабинет, как следом ворвалась Татьяна Коробкова.

– Нонна, я очень прошу вас подключить меня к расследованию этого дела,выпалила она.

– Зачем?- удивилась я.

– Дело чести,- лаконично отозвалась актриса.

Я предложила ей кофе. Мы сели за стол и уставились друг на друга.

– Ты Считаешь, что это дело чести?

– А тебе бы понравилось, если бы тебя прилюдно обвинили в воровстве?отрезала Татьяна.