Воспользовавшись отсутствием трезвенника Спозаранника, мы пили коньяк, и запивали его пивом. На следующий день мы прибыли в Братск.

Детский садик нашли почти мгновенно.

– Ты постой тут, а я пойду выясню, кто звонил в Северобайкальск,сказала Горностаева.

– Как ты хочешь это сделать?- поинтересовался я.

– Потом расскажу, и вообще, у женщин свои секреты.

Она ушла, а я остался ждать ее на скамеечке. Зазвонил сотовый телефон, это был Спозаранник:

– Здорово, Родион! Как доехали?

– Все нормально. Сейчас около садика. Валька пошла вовнутрь разведать обстановку.

– А ты, значит, опять бездельничаешь?

– Нет, я в засаде.

– Ладно. У меня для вас новость, причем хорошая. Я показал гаишникам с поста ГИБДД фотографии тех аферистов из автосервиса. Они опознали того, которому ты на сотовый звонил. Так что верной дорогой идете, товарищи! Значит, Трубочистов, если вообще жив, то где-то у вас там обитает. Но он жив.

– Откуда такая уверенность?

– От верблюда.- Глеб рассмеялся и продолжил: - Сегодня с утра при помощи майора, которого нам рекомендовал мэр, нам удалось установить, что господин Ерохин, тот самый, из автосервиса, является двоюродным братом Трубочистова!

– О! Я даже подпрыгнул, когда услышал такую новость.- Родственники, значит! Тогда он точно жив, и все это громадная афера!

То-то! Ну ладно, звони мне через каждые три часа, будь на связи.

Только я отключился, как на улицу вышла Валя. Судя по ее довольному виду, нам "поперло".

– Все, Родька, скоро домой!

– Что там?

– Ну что? Все нормально. У них тут всего один аппарат, стоит у заведующей.

Очень часто из Северобайкальска звонил некий мужской голос, который все время представлялся разными именами. Это было очевидно, и коллектив над этим посмеивался. Звонивший всегда просил позвать Надю, нянечку. Сейчас она не работает - ушла на аборт, причем, как оказалось, довольно поздний. Явно - от своего северобайкальского хахаля. У нас есть ее домашний адрес и телефон. Вот и вся симфония!

– Класс! Офигеть! А как это они тебе все выложили?

– Видишь ли, женщины болтливы от природы. В общем, долго рассказывать...

* 15 *

Через двадцать минут мы были в подъезде, где жила Надя. У нас не было никакого плана дальнейших действий.

– Может, просто позвоним и попросим к телефону Трубочиста?- предложила Валя.

– Рискованно! Вдруг его там нет?

А она его предупредит - и все, он скроется.

– А что ты предлагаешь?

– Не знаю,- сознался я,- ну давай позвоним.

Я набрал телефонный номер Нади, но никто не брал трубку. И тут нам еще раз повезло. Входная дверь открылась, и на лестничную площадку вышла женщина, а за ней мужчина. Едва взглянув ему в лицо, я понял, что очень скоро полечу домой. Это был господин Трубочистов.

Правда, на фотографии он выглядел несколько другим и без очков. Может быть, если бы я его встретил где-нибудь на улице, то просто прошел бы мимо, так и не узнав. Но поскольку я ожидал его увидеть, то опознал мгновенно. Женщина закрыла дверь на ключ, и они начали спускаться.

– Здравствуйте господин Трубочистов! поздоровалась с ним Валя.

Он остановился и с ужасом уставился на нас.

– Вы ошиблись,- пропищала женщина (вне всяких сомнений, это была Надя) и, подхватив своего спутника под локоть, потащила его вниз.

Но я уже преградил им дорогу и не давал пройти.

– Я милицию сейчас вызову,- попыталась испугать нас Надя.

Я достал сотовый телефон и сказал:

– Пожалуйста. Только подумайте хорошенько, надо ли это вам. Мы все знаем, абсолютно. И про автосервис, и про Надин аборт.

– Кто вы?- спросил депутат.

– Это зависит от того, как вы будете себя вести. У нас есть к вам предложение: пройдем домой к Наде и там поближе познакомимся,- предложила Валентина.

Женщина отнеслась к ее предложению без особого энтузиазма, а депутат подумал с полминуты и кивнул головой. Так мы попали в однокомнатную квартиру бывшей нянечки детского садика. Сначала был торг, нам предлагали деньги. Предложения доросли до пятисот тысяч долларов. Мне становилось все смешнее и смешнее. Ну откуда у зачуханного депутата местного совета такие деньги?

Поняв, что деньгами свое положение он не улучшит, Трубочистов начал выть, рвать на голове волосы и утверждать, что его песенка спета. Я вышел на кухню и позвонил по сотовому телефону Спозараннику. Разговаривали мы минут тридцать, не меньше, и сожгли уйму денег.

Но нас это ни капельки не волновало, так как все разговоры оплачивал мэр Шмелкин. После этого я вновь вошел в комнату и сделал заявление.

Самым простым решением сложившейся ситуации, безусловно, было бы немедленное оповещение Шмелкина, журналистов и компетентных органов о том, что мы нашли "потеряшку", но тогда мы бы никогда не узнали правду. С другой стороны, жалко было и этого Трубочистова. Мы ведь не знали истинных причин, побудивших его на инсценировку покушения. И мы предложили ему сделку. Он нам расскажет все под диктофон, а мы не будем созывать пресс-конференцию и позорить его на весь мир. Он долго думал, но в конце концов согласился.