– Дети мои, – начал монарх Подземья чуть задумчиво, – сегодня я призвал вас, дабы сообщить о возлагаемой на вас миссии, – прикрыв глаза на долгие две секунды, он продолжил: – Вы отправляетесь в Светлый Лес.

Повисла искрящаяся любопытством и некоторым недоумением пауза.

– Моя невеста и ваша будущая мать-по-закону, сиятельная Алуринель, – вновь заговорил Владыка намеренно неторопливо, – всё ещё сохраняет многое в молчании, положенном ею по закону и клятвам. При этом же в последнем нашем разговоре после Большого Приёма Её Высочество просила направить Таора с сопровождением в её особняк. Дабы, цитирую: «Облечённый доверием юноша способствовал скорейшей доставке милых сердцу книг и личных записей».

«А? А-а-а?! – чуть было не возопил я, стоило отзвучать последней реплике Эрра. – Вот я сейчас не понял!»

– Мною было принято решение удовлетворить столь простую просьбу, – веско продолжил тёмный монарх, – и направить на её исполнение вас троих.

И снова пауза, в которой был явственно различим скрип извилин – и моих, и близнецов.

– Все необходимые документы уже подготовлены, – указал меж тем Владыка Подземья на каменную папку на краю стола. – Отправляетесь вы завтра на восходе. Отчёты будете направлять мне по связь-камню ежевечерне либо в случаях экстренных. Так же, Энн, ты получишь из первого хранилища камень-маяк портального переноса. По завершению вы направитесь к границе Вольной Степи, где в условленном месте примкнёте к посольству, следующему на Праздник Начала Осени в Тов-Хоте. Я сказал, – завершил Эрр Первый инструктаж.

«А! Сначала не понял, а потом как понял! – возрадовался я обретаемой ясности. – Хитро! А что? И поедем, и посмотрим, и опишем папе всё. А буде какой совсем непредвиденный ахтунг – так тут редчайший телепорт мобильный со всей мощью Подземья и Тени Великих Гор на той стороне переноса».

Традиционные прощания прошли чуть скованно, а после выхода из кабинета и приёмной мы с братом и сестрой, не сговариваясь, будто прочтя мысли друг друга, хором произнесли:

– Вечером ужинаем вместе!

С тем и разошлись – всяк в свою сторону.

Освобождённый от обходных рутин по вполне понятной причине, я возвращался в свои покои и размышлял: «Теперь понятно, отчего отец так себя вёл. Не самая простая невеста ему досталась: с оригинальным приданым, так сказать. Но папа – кремень, нашёл-таки нетривиальное и совершенно законное решение. Ну и Цапля тоже молодец: даже сквозь все препоны явно дала серьёзный намёк что и где искать».

За неторопливыми сборами день прошёл как-то сам собой, поглощенный десятками мелочей: от распоряжений снабженцам до визита в котюшню, чтобы воочию убедиться в состоянии Мрры, лениво нежащейся в лёжке; от архивации поднакопившейся корреспонденции до проверки личной экипировки.

За предсказуемо отличным ужином тёмной кухни и я, и Эна, и даже Энн усиленно налегали на соус из йяай, будто пытаясь эпическим жаром разогнать и без того активно шевелящиеся извилины. Покончив с трапезой, мы склонились над подробной картой и стали прикидывать маршрут.

– Предлагаю от Врат двинуться не на юг по большой дороге, а на юго-восток, по малым дорогам и сэкономить полдесятка дней, – взял слово Энн, – Причём ещё и минуем столицу светлых, сразу направившись к личному имению Алуринель, а пограничники у светлых везде одинаковые.

– Да, хорошо хоть не злые, – тут же добавил я. – А то будут сначала стрелять, а потом спрашивать, кто это был!

– Что ж, годный план, – резюмировала Эна, а после чуть изменившимся голосом спросила: – Так, а почему континент круглый?

– А? – изумились мы с братом.

– Ну вот же – как тарелка! – указала Анаис на пергамент и продолжила: – Причём видно, что карта точная и подробная, а береговую линию как циркулем сделали.

– И что такого? – спросил малость удивлённый Костя. – Мало ли как местные силы природы, или там демиург-создатель работают.

– Да, мир-то насквозь магический, – согласно вступил я. – Так что не думаю, что форма континента столь важна для нас сейчас.

– Ну не знаю, – протянула Настя. – Но сдаётся мне, что здесь что-то важное, и форма континента, и распределение природных зон и народов по нему и прочие особенности точно связаны.

– Сдаётся мне, сие с наскоку не решить, посему предлагаю по заветам мудрых сменить для размышлений на отвлечённые темы вечер на утро, а в сей же час оставить думы и отдыху предаться, – неизвестно отчего перешёл я на велеречивую манеру – явное наследие салхинов.

– И то верно, – хором согласились брат и сестра, но всё же, вопреки сказанному, о чём-то задумались, сдержанно распрощались и оставили меня.

Также задумавшегося.

«И ведь явно Анаис права – всё здесь не просто так, – размышлял я, неспешно готовясь ко сну. – При одновременном взгляде и снаружи, и изнутри на этот мир приходит вполне оправданная мысль о его… э-э-э.. искусственности. Вот идеальное слово!»

Возрадовавшись последней удачной мысли, я как-то совершенно неожиданно провалился в глубочайший сон.