– Было бы замечательно, – сказал Криц, обрадовавший услышанному.

– Но что же мы будем делать с твоим неродивым братцом? – спросил Грид.

Криц немного смутился.

– А какие идеи у вас на этот счет? – спросил ученый.

– Он твой брат, поэтому я спрашиваю тебя.

– Если вы его не убьете, то…

– Что-то? – переспросил Грид. – Я не Бейл, я просто так людей не убиваю.

– Извините, я не хотел вас…

– Обидеть? – окончил за него Грид. – Дружище, если бы ты меня обидел, я бы тебя убил.

Криц смолк. Волны страха вновь накатили на него.

– Да шучу я! – рассмеялся Грид. – Ты бы видел свое лицо со стороны – тоже бы рассмеялся. И дело даже не в твоих идиотских очках. Но вернемся к твоему брату. Элиасу Родерику Крицу – да, я сразу запомнил его имя. Как только он окажется у меня, я продам его Бейлу.

– Продадите? – осторожно спросил Криц. – А… что с ним будет?

– Я скажу так – убийство намного гуманнее. У Бейла есть свои… слабости. Да, и у него они есть. Даже при наличии такой безграничной власти. Мы должны потакать его слабостям, поэтому порадуем Бейла твоим братиком. Таким образом мы укрепим с Синистером дружеские отношения.

Криц заколебался. Ему захотелось разузнать о слабостях Бейла, но его желание осталось где-то в чертогах разума.

– Я не стану задерживать тебя, Криц. – Грид привстал и протянул изобретателю руку. Тот ее боязливо пожал. – Завтра, ближе к шести мои люди с тобой свяжутся и перевезут тебя в небольшое помещение, где ты будешь совершенствовать свою машину, сделаешь так, чтобы в ней не было никаких погрешностей, добавишь еще каких-нибудь примочек. Сегодня я выделю для тебя одну из своих гостевых комнат, где ты будешь набираться сил перед предстоящей работой. Никто тебя тревожить не будет – кроме, возможно, моих перфекцинаток-охранниц. – Грид даже лукаво подмигнул Крицу, от столь великодушного жеста ученый потрясенно стал кивать головой. – Докладывать о работе ты будешь лично мне. Никто не должен узнать о машине времени. Ты меня понял?

Криц закончил кивать.

– Да. – Ученый поправил сбившиеся очки, пальцем вдавил обратно чуть было не выскочивший из оправы осколок.

– Ну что ж… Тогда гостевая комната на первом этаже полностью в твоем распоряжении.

Криц направился к двери и потянул за ручку, как Грид его окликнул.

– Постой! Тебя и вправду не волнует, что будет с твоим братом?

Криц обернулся. Лицо его выражало страх и презрение одновременно.

– Чем хуже ему будет – тем лучше, – сказал он.

– Хорошие отношения у тебя с братом, – задумчиво произнес Грид. – Но если завтра в шесть вечера он не объявится в Бэттери-Филде и его окрестностях, то сам узнаешь все о слабостях Бейла. От первоисточника.

Криц побледнел. Вглядываясь в точку над головой Грида, он сказал:

– Слабости Бейла – не самый главный страх для меня, правитель.

Он быстро покинул кабинет Грида, чуть не сбив с ног высокую девушку, стоявшую возле двери. Криц шел стремительно, смотря себе под ноги, прекрасно понимая, какими неприятностями может обернутся его задумка. Как же много зависит от изобретения, одна неточность, связанная с ним – и все, его существование превратится в ад!..

…Тем временем Грид стоял в кабинете, думая о Крице, его странных словах, его неправильном отношении к слабостям Бейла, о созданной им машине времени и о новых перспективах, которые эта машина может открыть…

…От размышлений канцлера отвлек аккуратный стук в дверь…

Два дня из жизни узурпатора

День 1. (22.10.121 э.С.)

Сикстенбург – столица Синистера, самый благополучный город Лаценты. Если, конечно, слово "благополучный" уместно применять в отношении городов Синистера. В Сикстенбурге живут самые значимые государственные деятели – иными словами, те, чьи семьи веками соблюдали все законы, издаваемые одной и той же династией протекторов – родом Бейлов. Бейлы полностью подчинили себе все экономические и политические структуры, их власть была недальновидной и милитализированной – и поэтому такой непоколебимой. Ходили даже слухи, что предками Бейлов были зараженные пыльной лихорадкой зомби. Слухи, разумеется, появлялись за пределами Синистера – в самой "Темной Обители" одна такая мысль может показаться смертельно опасной. Любые попытки изменить действующий строй Синистера пресекались жесточайшим образом. Жестокость и тирания рода Бейлов с каждым новым правителем неустанно прогрессировала. Поэтому все предыдущие Бейлы казались сопливыми детьми на фоне нынешного протектора, последнего из рода великих диктаторов, Сикстена Бейла.

Сикстен Бейл был высоким плотнотелым мужчиной с седыми волосами и аккуратной бородой, где еще проглядывались темные волосы. Серые глаза под густыми бровями всегда источали животную злость, лицезреть которую без содрогания было практически невозможно. Бейл всегда ходил в черном одеянии, напоминая каждому смертному, что ад есть, и он всегда рядом, пока рядом Бейл.

Наиболее любимым времяпреповождением тирана являлось посещение синистерской – и поэтому самой заполненной в мире – тюрьмы под Винкуллы. Тюрьма находилась на острове к востоку от Лаценты, и добраться до нее можно было лишь на корабле. Жителям Достановленческой эпохи, конечно, пришло бы на ум сравнение с Алькатрасом, но в Синистере, к счастью, не знают, что до них тоже существовали люди.

В Винкуллах содержались не только закоренелые преступники, достойные высшей меры наказания. Наряду с ними находились провинившиеся по незначительным пустякам горожане, просто неугодные по разным причинам Бейлу, либо же прибывшие в страну эмигранты, которых, к слову сказать, почти не было: добровольно мигрировать в Синистер могли разве что самоубийцы. В тюрьму заключались даже родственники приговоренных, близкие и дальние, пожилые и совсем юные. Срока кроме пожизненного в Винкуллах не существовало. Нередки случаи рождения детей в стенах тюрьмы, как правило с дефектами или внешними уродствами; антисанитария – слишком мягкое слово для описания здешних условий. Надзиратели и охранники носили противогазы, чтобы защититься от запаха, проникающего сквозь решетки – столь скверная вонь была вызвана не столько антисанитарией, сколько запахом трупной гнили, обволакивающим воздух – хоронить заключенных здесь не принято.