Девушка нажала на скрытую под столом кнопку, и в фойе вышел широкоплечий молодой человек с неприметным лицом, в тёмных брюках и светлой свободного кроя рубашке без галстука. Чёрные мягкие мокасины позволяли ему передвигаться абсолютно бесшумно.

– Кот, проведи Николая Александровича к полковнику.

Пройдя по коридору с дверями без номеров и табличек, они спустились на два этажа по узкой лестнице и остановились перед дверью. Молодой человек вложил палец в углубление и заглянул в маленькое стеклянное окошечко, сканируя сетчатку. Дверь, имеющая толщину около тридцати сантиметров, медленно отъехала в сторону вместе с куском стены. Они прошли до конца ещё один коридор, повернули направо и остановились у двери, абсолютно ничем не отличающейся от соседних. Молодой человек постучал, дождался разрешения и, распахнув дверь перед Николаем, остался в коридоре.

В небольшой прямоугольной комнате за Т-образным столом, занимающим почти половину её площади, сидел коренастый, коротко стриженный, седой мужчина в возрасте слегка за пятьдесят. Легко приподнявшись из кресла, он пожал Николаю руку и пригласил садиться.

– Называйте меня полковником, Николай Александрович. Мне в общих чертах понятна причина вашего визита, но нужны подробности. Нет, ничего не надо рассказывать, просто расслабьтесь, снимите этот ваш дурацкий блок, он вас ни в малейшей степени не защищает, но мне мешает, и подумайте о волнующей вас проблеме.

Несколько минут они сидели молча. Николай ничего не чувствовал: ни лёгкого ветерка под черепом, ни мягких прикосновений. Ничего из того, о чём пишут в фантастических романах. Но почему-то не мог отвести взгляд от чуть расширившихся зрачков полковника. Наконец, лёгкое оцепенение спало. Его визави вытер платком со лба капельки пота и продолжил разговор:

– Спасибо, Николай Александрович, теперь мне всё понятно. Полагаю, что мы сможем вам помочь. Передайте Дубовкину, что к нему завтра приедут Василий и Роман. Это два наших капитана. Они должны помочь ему разобраться с энергиями. А сами обратитесь в ФСБ к подполковнику Винницкому. Пусть научит вас нормально закрываться. Скажите, что я прислал. Это ведь у вас не блок, а извращение какое-то. Я вас ещё из коридора услышал. Что за коновал вам его ставил? Гоните этого самоучку в шею! Да, по поводу второй, мучающей вас проблемы, тоже обратитесь к нему. Кое-какие списки телепатов у них там имеются. Далеко не полные, конечно, но, по крайней мере, будет с чего начинать. И поговорите наконец с сыном. Он извёлся уже. Сам к вам в голову не лезет, воспитание не позволяет, а вы всё тянете и тянете с разговором. Всё, можете идти, приятно было познакомиться. Кот вас проводит.

– Товарищ полковник, а данные ваших капитанов я где смогу получить? Им ведь пропуска надо заказать, у нас там с этим жёстко.

– Бардак у вас там. Пропуска моим ребятам не нужны, они и так пройдут. А нормальный пропускной режим сами организовывайте. Уже, вон, целый генерал, а простых вещей не понимаете. Всё, до свидания, Николай Александрович, идите.

Кот ждал Николая в коридоре. Выведя Петрова обратно, он никуда не ушёл, дожидаясь, пока тот оденется, заберёт из ящика свои вещи и попрощается с девушкой на ресепшене.

Сев в машину, Николай распорядился отвезти его в Центр и задумался, откинувшись на спинку сиденья. Он, разумеется, знал про телепатию, но никогда не предполагал, что человека можно вот так читать, как раскрытую книгу, причём даже не перелистывая страниц. А тут ещё и сын. Костик учился в десятом классе и был круглым отличником. Но не ботаником и не зубрилкой, как некоторые из них. Константин активно занимался спортом, не профессионально, конечно, но на хорошем любительском уровне. При этом с детства любил читать, иногда просиживая за книжкой целые вечера. Николай давно собирался с ним поговорить о планах на будущее, которое наступит после окончания школы, но всё время откладывал разговор. То одно мешало, то другое.

Раньше Николай подумывал над отправкой парня в Рязанское десантное училище, которое вскоре должно было стать космодесантным. Теперь, после того как неожиданно добавился новый решающий фактор, он окончательно утвердился в своём мнении. Потому что космодесантник, сражающийся с инопланетными телепатами, должен и сам быть телепатом. Но разговор подождёт до вечера. А сейчас надо заехать в Центр, созвониться с Дубовкиным и ехать в ФСБ, чтобы решить там сразу две задачи.

В ФСБ Петрова уже хорошо знали, поэтому проводили к Винницкому без каких-либо проволочек и согласований. Николай передал ему просьбу Полковника. Винницкий предложил Петрову присесть и с ходу заявил:

– Николай Александрович, все эти Белые обезьяны и мысленное напевание песенок – полная ерунда. Примерно как шапочка из фольги. Вы таким образом просто кричите о том, что озабочены скрыванием своих мыслей. Нужно действовать совершенно иначе. Представьте себе, что вы надели глухой мотоциклетный шлем. Без прозрачного забрала. Темно, да? А теперь вообразите, что шлем односторонне прозрачный, а внешняя поверхность у него зеркальная…

Спустя полтора часа Николай ехал домой. Он сумел решить обе задачи. Получил необходимые навыки по блокированию чтения своих мыслей и список известных ФСБ телепатов. Николай уже успел просмотреть этот список по диагонали и не обнаружил там собственного сына. Из машины Петров позвонил жене и предупредил, что приедет ужинать, поэтому за стол без него не садились.

Сведения о встрече Большой Тройки, которую теперь, с подачи одного из журналистов, стали величать не иначе как Большой Четвёркой, попали в СМИ уже после того как самолёты с первыми лицами покинули аэропорт Ульяновска. И тут завертелось. Фотографию первых лиц четырёх государств, о чём-то увлечённо беседующих на фоне тарелки, не показали разве что утюги. Разумеется, семья уже была в курсе события и набросилась на Николая с вопросами ещё до того, как уселись за стол. Начала, как самая непосредственная и нетерпеливая, дочка: