Шрифт:
Вот так мы с Лиамом «познакомились» в восемнадцать лет.
Исписанные синими чернилами письма, наполненные различными размышлениями, мы нашли общий язык в телешоу «Сверхъестественное» и в том факте, что мы оба были любителями белого шоколада. Наши отношения начались на поверхностных темах и переросли во что-то, превзошедшее наши ожидания.
Он тот, с кем я могу говорить обо всем и ни о чем, не беспокоясь о том, что меня осудят. Нет никого похожего на него.
Он терпеливый, добрый и, самое главное, поддерживающий.
Лиам был первым человеком, который узнал, что я поступила на программу маркетинга в Университете Веста. Он поощрял меня подавать документы, даже когда я боялась, что мои оценки не будут соответствовать требованиям.
Когда год назад я получила свое первое выступление в качестве модели больших размеров для популярного канадского бренда нижнего белья, он также был первым человеком, которому я написала смс. Он праздновал мою победу, как свою собственную.
Когда я рассказала о желании завести аккаунт в социальных сетях, чтобы распространять позитив тела и любовь к себе, он снова был первым человеком, который сказал мне, что я смогу изменить мир к лучшему.
Даже когда я не верю в себя, Лиам верит в меня.
И всякий раз, когда я чувствую себя подавленной, напряженной или в целом несчастной, он присылает мне солидный денежный перевод, чтобы я могла пойти и сделать маникюр в качестве угощения.
По сути, я обожаю Лиама всеми фибрами души.
Он знает меня как свои пять пальцев, и, кроме Кеннеди, он единственный человек, которому я доверяю.
Кстати, о Кеннеди, в данный момент она выглядывает из-за стола, пытаясь взглянуть на экран моего телефона. — Ты переписываешься со своим парнем? — она дразнит.
Слово «парень», ассоциирующееся с Лиамом, вызывает появление бабочек в моем животе.
— Не твое дело, Кен, — я в шутку смотрю на нее, открывая его сообщение.
Как прошел твой день, Бел? — Лиам
Мне нравится, что он называет меня Бел. Он единственный, кто это делает. Все остальные используют «Мэй» или «Мэйбл». Мне нравится, что у него есть что-то, что предназначено только для него.
Фантастически. Закончила свое задание и выбрала следующий маникюр —Бел
На что мы решились? — Лиам
Желтый с подсолнухами
Очень мило, детка. — Лиам
Каждый раз, когда он называет меня деткой (да, я знаю, что это платонически), я таю, превращаясь в лужицу нежных чувств.
Кеннеди разрывает мой пузырь радости, спрашивая. — Тебе не кажется, что пришло время наконец встретиться с ним лично, Мэй?
— Да, — мои плечи опускаются, когда я поднимаю на нее взгляд, — я действительно думаю, что пришло время.
Забавный факт: я понятия не имею, как выглядит Лиам.
После окончания средней школы мы обменялись номерами телефонов в нашем последнем письме, чтобы поддерживать связь. Но когда я попросила его встретиться, он сказал, что берет годичный отпуск, чтобы навестить своих бабушку и дедушку в Ирландии. Я даже предложила видеозвонок, потому что так отчаянно хотела его увидеть, но он уклонился от этого под каким-то неубедительным предлогом о разнице во времени.
По какой-то причине у Лиама есть потребность оставаться скрытым за своими стенами.
Может быть, анонимность нашей дружбы облегчает ему раскрытие. И у меня такое чувство, что кто-то сильно обидел Лиама в прошлом, поэтому он немного застенчив и замкнут.
Кроме как со мной через смс.
Может быть, он тоже думает, что встреча друг с другом все изменит и разрушит волшебство?
Сейчас, когда я учусь на втором курсе Университета Веста, наша дружба длится уже два года. И Лиам вернулся в Монтардор, а это значит, что мы должны в конце концов встретиться.
Мы больше не можем так продолжать.
Желание увидеть его усиливается с каждым разом, когда мы переписываемся.
Возможно, я не знаю, как выглядит Лиам, но как только я узнаю, это никогда не изменит моих чувств к нему. Я люблю его большое сердце и его золотую душу, в которой столько доброты.
Игнорируя странную боль, пронзающую мою грудь всякий раз, когда я думаю о встрече с Лиамом, я отправляю ему фото своего молочного коктейля с манго.
Если бы тебе пришлось пить один ароматизированный молочный коктейль всю оставшуюся жизнь, что бы это было? — Бел