— Моей матери было бы всё равно.

Я грустно рассмеялся.

Азим покачал головой.

— Не стоит этого делать, Саалим.

Он был прав, я вёл себя как ребёнок. Но я был в ярости.

— Где была стража?

Азим покачал головой и уставился на свои руки. Тяжёлое раскаяние вдавило его в стул.

— Это мой недосмотр. Не понимаю, как я мог допустить такую ошибку.

Он сжимал и разжимал пальцы. Он взглянул на меня лишь однажды, когда признал свою ошибку. А затем опустил взгляд на руки и растеряно нахмурил лоб.

Такая небрежность была ему совсем несвойственна.

— О чём ты только думал?

— Я… — он встретился со мной взглядом. — Не думал.

Пламя моего гнева поутихло, когда он сделал это признание. Несмотря на то, что ему было несвойственно быть таким беспечным, я видел, что точно такие же мысли крутились и в его голове.

— Дворец надо закрыть полностью, — сказал я, наконец.

Обычно дворец был открыт для жителей Алмулихи, которые вели здесь дела. Но сейчас это было небезопасно. Никому нельзя было доверять.

Он кивнул.

— Я немедленно распоряжусь.

Я вернулся в свой кабинет, когда Азим ушёл, всё ещё озадаченно потирая лоб. Столик поставили на место, а разбитый таз убрали. Мой нож лежал на письменном столе. Я осмотрел всю комнату, но ничего не пропало. Как и в моей спальне. Всё выглядело так, словно внутри этих комнат не было никого кроме меня и слуг.

В ванной комнате на полке стоял кувшин моей матери, наполненный водой, там, где я его и оставил. Вокруг него лежали засохшие чёрные хлопья краски с перчаток даркафов. Что они делали в моей ванной комнате? Движимый остаточным гневом, я поднял кувшин и бросил его в стену. Вода и куски керамики снова разлетелись во все стороны.

Я тут же пожалел об этом. Особенно после того, как мне пришлось объяснять испуганному охраннику, что всё было в порядке. Ещё одна часть моей матери была безвозвратно утеряна.

Вернувшись в кабинет, я осмотрел полки. Игрушечный солдатик из моего детства лежал на боку за вазой. Вырезанный из дерева человечек стоял по стойке смирно с прямым мечом на боку. Большинство мужчин носили ятаганы, но не люди во дворце. Не мой отец. Наши мечи были прямыми, как у этого солдатика. Я взял человечка, но заметил, что от него остались только ноги. Его меч, туловище и голова пропали. Когда он сломался?

Вернувшись к столу, я начал просматривать письма.

Соляные шахты, торговля, приглашения. Ибрагим предлагал мне навестить его. У меня не было желания. Нассар мог поехать вместо меня. Я собрал письма в стопку для того, чтобы отдать их Нассару. Как я и предсказывал, хаяли снова превратились в недружелюбных торговцев. Если бы не моя мать, они бы уже давно вцепились мне в глотку. Я бросил их письма в ту же кипу, что предназначалась для Нассара. О, а вот это было нечто. Какая-то женщина писала, что её мужа убили в поселении Алфаара, которое теперь принадлежало мне. Она скорбела, она злилась, а ещё её людей оставили без правителя. Письмо отправилось в кипу писем для Мариам. Она могла задобрить её солью и подарками. Мне надо было написать Усману, чтобы он лучше работал.

Взяв очередное письмо, я испустил вздох. Боги, мне надо было возвращаться в пустыню. Столько всего требовало моего внимания. Я уронил голову на руки. По правде говоря, мне не хотелось покидать свой город в ближайшее время.

Наконец, я взял последнее письмо. На нём не было отметки о том, когда оно было отправлено, словно кто-то лично принёс его во дворец. На секунду я подумал об Эмель, но, когда открыл письмо, почерк оказался слишком элегантным. Оно было написано тем, кто был хорошо образован — как я или мой брат и сестры.

Саалим,

Если ты держишь в руках это письмо, значит, ей удалось это сделать. Я рыдаю при мысли о том, что ты вернёшься к нам, потому что я скучаю по тебе.

Мне столько надо тебе рассказать, но я боюсь, что во всём мире не хватит пергамента.

Остерегайся Захары. Она не умерла. И она хочет свергнуть тебя с трона. Я не знала об этом, когда она обучала меня. Жаль, что я этого не знала, иначе я бы её остановила. Остерегайся её, Саалим. Она может выглядеть не так, как раньше.

И, наконец, у неё есть кое-что, что может ей в этом помочь. Ходят слухи, что это джинн, и очень многие видели армию людей в чёрных одеждах. Будь осторожен.

Если я тебе понадоблюсь, я сейчас в пустыне. Это единственное место, где я наконец-то почувствовала себя дома.

С большой любовью,

Эдала

Мои руки задрожали, когда я уставился на слова, пытаясь поверить в то, что это была ложь. Жестокая шутка, которую кто-то решил сыграть со мной.