Слуги в саду засуетились, поспешив заняться делами, когда я прошёл мимо них. Словно им неожиданно приспичило начать подрезать кусты. Надия любила эти сады. Я часто дразнил её за то, что ей нравится работа, предназначенная для слуг, но теперь я понимал, что её любовь к подрезанию цветов была похожа на мою любовь к фехтованию. Каждому из нас нравилось что-то своё.

Из дома Альтасы поднимался дым. Если Эмель не было дома, то я собирался снова попросить Мариам поговорить с Альтасой о том, чтобы она не оставляла огонь без присмотра. У Захары была такая же проблема, и моя мать чуть не выгнала её, беспокоясь о том, что дворец может загореться. Когда я подошёл, я увидел, что дверь в дом Альтасы открыта. Изнутри раздавалось шуршание.

Эмель стояла ко мне спиной; она нагнулась над столешницей и методично над чем-то работала.

Я постучал костяшками пальцев по двери.

Эмель не испугалась, как это сделала бы Надия, если бы я подкрался к ней. Когда она увидела, что это я, она быстро отложила нож, вытерла руки и поклонилась.

— Извини, что беспокою.

— Что тебе нужно?

Она поспешно убрала всё со стола, переложила вещи на столешницу, за которой она работала, и выдвинула стул.

Она была одета, как любая другая работница в Алмулихи. Эта чёртова одежда была причиной того, почему я забыл о её происхождении.

Прежде, чем я успел ответить, она жестом указала на стул.

— Может быть, чаю?

Она теребила руками свою одежду, и мне показалось, что она нервничала так же, как и я.

Моя мать учила меня, что людям нравится делиться, и если они предлагают тебе что-то, нужно принимать предложение из вежливости.

— Я бы хотел выпить чаю.

Я сел за стол и принялся ждать.

Она сняла с огня чайник. Я не мог оторвать от неё глаз. Она же ни разу не посмотрела на меня.

Я сделал глоток чая. Он оказался неожиданно сладким.

— Тебе не нравится?

Я покачал головой.

— Мне очень нравится.

— Что тебе нужно? — снова спросила Эмель и села на стул, взяв кусочек плоского дерева и угольный карандаш. — Я могу начать сегодня; я почти закончила с другими лекарствами.

Я наклонился вперёд и отодвинул деревяшку. На кончиках моих пальцах осталась угольная пыль.

— Ничего не надо. Я пришёл извиниться.

Моя рука лежала теперь рядом с её. Пальцы Эмель потемнели в том месте, где они касались угольного карандаша. Она положила руки на колени.

— Я забыл про суть забега. Я забыл о том, как ты можешь к нему отнестись.

— И как я к нему отнеслась? — спросила Эмель.

— Как к дешевому представлению, высмеивающему тебя и твою семью, твоих соседей и друзей. Прости, что пригласил тебя. Но больше всего мне жаль, что в Алмулихи существует такая традиция.

— Людям вроде меня здесь не рады, — сказала она, не с грустью, а так, словно это было само собой разумеющимся. — Я не ожидала, что город, куда приезжает так много путешественников, может быть таким жестоким.

Не было никаких сомнений в том, откуда была Эмель. У неё была тёмная кожа, а её лицо было упрямым и умудрённым опытом. Она не смогла бы спрятаться в этом городе, даже за хиджабом.

— Это нельзя извинить.

Я знал, откуда пошли все предубеждения — солеискатели занимали чужие должности и дома. Они поклонялись более сердитому брату. А если солеискатель что-то крал или проявлял жестокость? Боги, это клеймило всех остальных солеискателей. Это было несправедливо, но такова была реальность. За ними наблюдали более пристально, особенно после нападения.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с другой стороной Алмулихи, — сказал я, наконец, тут же почувствовав себя глупо.

Почему я продолжал развивать это… что бы это ни было между нами? Мои пальцы крепко сжались. Я сидел тут и умолял её дать мне ещё один шанс.

— Что ты хочешь мне показать?

— Фальса Мок. Парад будет проходить перед дворцом. Посмотри его с нами. Это гораздо более интересное и стоящее представление в Алмулихи, чем забег. Устраиваются большие пиры и празднества… конечно, мы тоже будем пировать. А ночью…

Я улыбнулся. Ночь должна была быть великолепна, но я не хотел испортить для неё сюрприз.

Уголок ее губ приподнялся. Я постарался не смотреть на него слишком долго.

Я продолжал:

— Это сложно описать. Ты, конечно, и так всё увидишь, но если ты присоединишься к нам, у тебя будут самые лучшие места.

— Думаю, тебе будет, что справлять, учитывая предстоящую свадьбу.

Моя улыбка исчезла.

— Так и есть.

— Почту за честь отпраздновать её с тобой, — сказала она.