Но собрались банды. Железная воля с той стороны воссоединила разрозненные потоки серокожих уродцев и те сплотились в непонятные кучи, закрытые, как чешуёй большими деревянными щитами.

Вопль.

Хрип.

Стон.

Построившись в фалангу, ощетинившуюся копьями, ополченцы двинулись.

Началась рубка.

Хруст.

Треск.

Лязг.

Ряды людей наступали, постепенно давя и закалывая столпившихся противников. Твари падали, многие копья протыкали их в зазоры черной грубой брони, топоры мяли их шлема. Серокожие пятились и отбивались, бросали камни, делали выпады, бросались и тут же насаживались на клинки.

Позади медленно и гнетуще шедшей фаланги оставались передавленные трупы тварей.

И вот ополченцы огибали толпу, стоящую у подножия гряды, нескончаемо поливаемую стрелами.

Вскоре толпа была окружена и подвержена атаке с двух флангов.

И над белыми рядами опустилось вперёд знамя и прозвучал рог. Рыцари двинулись. Неспешно, как единая стена белых железных щитов, они съезжали подобно громадному леднику по грудам кирпичей и камней. Скатывался шлак, вздымались пыль и снег, железные ботинки крошили мусор. В строгом молчании железный строй подошел к кипящей орде.

Но железная воля врага внезапно воспарила над сражением.

Тёмные силы скрыли свет.

Абсолютная темнота наступила.

И в этом мраке люди не видели ничего. На флангах тогда затрубили отступление.

Волна грубой силы ударила по строю, градом наступили удары, скрежет мятых лат звучал, людей тянули вниз, на них бросались сверху, с боков, отнимались щиты, грязные лапы разрывали их, лезвия грязных кинжалов находили зазоры и вонзались.

Лилась кровь в темноте.

Кричали люди.

Страх заполнил ряды.

Таврион, отбиваясь вслепую, истошно орал:

— Стойте! Стойте! Не дайте им сломить строй! Свет озарит нас! Стойте до конца!

В главном зале библиотеки поднял голову Протелеон. Он оторвался от книги, раскрытой на аналое, и оглядел вставших кругом жрецов.

— Наш враг наконец пробудился. Защитим наших воинов!

В один миг гортанное пение взлетело над головами старцев. Протелеон встал в центр и начал произносить в слух заклинание. Его разум спустился в пустоты и увидел оттуда льющийся рекой среди туманов свет.

Тем временем рыцарственное войско таяло и распадалось.

Твари распалялись, их дикий ор звучал все более оголтело и жадно, они рвали трупы в кромешной тьме, и кидались отрубленными кусками тел, прямо на месте пожирали останки, они продолжали неустанно кидаться на щиты, хватать воинов лапами, грызть их и плеваться.

Орда свирепствовала.

Вдруг наступила абсолютная тишина.

В этом ужасе Таврион стал слышать нарастающий шепот внутри.

Одно мгновение казалось, что где-то запела птица.

Журчание реки…

Дуновение ветра…

Лицо Психеи.

Счастье зародилось слабым светом, разгорающимся, явившись тёплой звездой, и вдруг вспыхнуло ярко, заливая все существо.

Таврион открыл глаза.

И засветились доспехи воинов. Рыцари увидели несущихся на них тварей, шипящих и рычащих монстров, кидавшихся на них, царапающих когтями щиты, осыпающие их ударами.

Тьма была везде, небес не было, как и земли, и ветра не было. А была лишь одна чернота, в которой виделись только их латы, бившие ярким белоснежным светом, падающим на беснующихся серокожих.

— Равнение!

Переведя дух, рыцари выстроились в одну ровную линию и подняли щиты.

Ослепленные свечением твари щурились и пятились, падали и ползли назад, вставали и жались к своим, выставляя беспорядочно щиты и копья.

— Вперёд! Дави эту мразь!

Железные сапоги двинулись.

Воля врага бросила волну тварей на строй.

Новая рубка грянула.

Истребление воцарилось.

Острые клинки били безостановочно, удары были непоколебимы, щиты крушились, твари падали с отрубленными руками, их давили железные ботинки, ломая шеи и сдавливая морды.

Беспощадная рубка тянулась и всякий счет времени был потерян.

Строй шел вперёд.

Но вот орда дрогнула, серые ряды посыпались.

Тогда таинственная тьма развеялась, растаяв, как черный туман, разлившийся по снегу и ушедший в землю.

Орда монстров хлынула рекой через развалины.

Строй поднялся на новую гряду. Таврион забрался на удачно стоявший обломок колонны и оглянулся по сторонам. Пустые фланги уже вновь занимались лучники, двигавшиеся цепочками и пускающие стрелы в бегущих. Противник безобразной толпой бежал по улицам и переулкам, прятался в баррикадах и оставшихся зданиях.