— Хочешь верь, хочешь нет, но я начинаю к ним привыкать. На самом деле они довольно удобные.

Я снова смотрю на ее ноги, и они кажутся красными и опухшими в ее черных туфлях на шпильках.

Отодвигая остатки своего сэндвича в сторону, я поворачиваюсь к ней.

— Дай мне свои ноги.

— Что? — заикаясь, произносит она с набитым ртом, вытирая губы салфеткой.

— Ты прошла в них три мили, чтобы купить мне ланч. Это меньшее, что я могу сделать.

Отодвигая стул, я похлопываю себя по коленям. Не слишком ли это сексуально? Я даже не уверен. Это просто растирание ног, и мне нужно что-то сделать. Я все еще разрываюсь между желанием наказать ее за ложь и заботой о ней за то, что она прошла через это ради меня. Учитывая, что я хочу сделать гораздо больше, чем просто помассировать ей ступни, я думаю, что это довольно банально.

— Серьезно? — Спрашивает она, прежде чем завернуть свой бутерброд в пищевую бумагу.

— Серьезно.

Нервно сглотнув, она наблюдает за моим лицом, когда поднимает ко мне правую ногу. Я осторожно снимаю каждый из ее черных каблуков и морщусь от болезненного вида ее прищемленных пальцев.

На ногах у нее прозрачные черные чулки, поэтому я похлопываю ее по ноге и говорю:

— Сними это.

Ее дыхание сбивается когда я поднимаю юбку на пару дюймов. Она расстегивает подвязку на своих чулках, и я мысленно произношу трахни меня. Я не знаю, чего я ожидал, но это было не то.

Я должен бы отвести взгляд, когда она расстегивает другую сторону, но эти маленькие бретельки, спрятанные под ее одеждой, сексуальны как грех, а я, в конце концов, всего лишь мужчина.

Мой член твердеет у меня в штанах, и то, что начиналось как невинное растирание ног, чтобы облегчить ее боль и мою совесть, превратилось в чувственное шоу и то, что позже станет для меня тяжелым испытанием с синими яйцами.

Я помогаю ей стянуть колготки с ног и повесить их на спинку стула. Она молчит, закусив губу и наблюдает за моим лицом, когда я начинаю растирать ее бедные избитые ступни.

Она издает стон, пока я массирую, и мне приходится отодвинуть свой растущий член подальше от ее лодыжки, лежащей у меня на коленях.

— Тебе это нравится? — Спрашиваю я, вздрагивая, когда слышу, как эти слова срываются с моих губ.

Знаю ли я вообще, как быть несексуальным? По-видимому, нет.

— Да, — тихо отвечает она.

Я наблюдаю, как она расслабленно откидывается на спинку стула. Когда я нежно провожу большими пальцами по ее изгибам, ее голова откидывается назад, и я знаю, что победил. Это было именно то удовольствие, которое я хотел увидеть, и ничего не получив взамен для себя.

— Отныне снимай обувь, когда приходишь на работу. Не носи это весь день. Хорошо?

— Хорошо, — отвечает она со вздохом.

Переходя на другую ногу, я делаю то же самое, и все в порядке… пока ее правая нога не оказывается слишком близко и не задевает твердую длину моих штанов.

Она напрягается, ее глаза встречаются с моими, и в этот момент я чувствую себя самым большим мерзавцем в мире. Я делал это не для того, чтобы возбудиться. Я делал это, потому что хотел, чтобы ей было хорошо, но даже сейчас это звучит хищно в моем голове.

Я — кадровый кошмар, жаждущего своего часа.

Момент между нами затягивается, пока я держу ее ногу в своей руке, ожидая, что она вскочит со стула и закричит на меня, или уйдет, или даст мне пощечину… потому что, если бы кто-нибудь другой прикоснулся к ней так, как я прикасаюсь к ней сейчас, я бы насадил их гребаную голову на палку.

Но она не делает ничего из этого. Вместо этого, не сводя с меня пристального взгляда, она снова задевает ногой мой член. Или мне это показалось? Нет, она определенно делает это снова, на этот раз с чуть большей силой, и это так чертовски приятно. Я продолжаю массировать ее ногу, в то время как другая упирается в мою ноющую эрекцию, и это определенно уже не так невинно.

— Шарлотта, — шепчу я, но даже я не знаю, что собираюсь сказать.

Я должен сказать ей, чтобы она остановилась и убрала свою ногу.

— Да? — Ее голос хриплый и манящий.

Момент заряжен, сексуален и чертовски опасен.

Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, на столике рядом с ней звонит ее телефон. Я почти отвожу взгляд, но мои глаза возвращаются к экрану, когда я узнаю имя. Бо.

Она отрывает от меня свои ноги и замирает, держа руку на телефоне. Потом она смотрит на меня.

— Ответь, — приказываю я ей немного чересчур восторженно.

Когда она хватает его и нажимает на зеленую кнопку, я замираю на своем месте. Это из-за сообщения, которое я ему оставил. Я знал, что он свяжется с ней, когда узнает, что она работает на меня. Итак, что теперь?

— Привет, — бормочет она в трубку, проходя через комнату, но не слишком далеко. Я не слышу, что он говорит на другом конце провода, но наблюдаю за языком ее тела. Ее плечи подтягиваются ближе к ушам, а другая рука обхватывает живот, когда она говорит.