— Спасибо, — бормочу я.

Затем его взгляд поднимается к моему дому и обратно возвращается ко мне.

— Моя мама сегодня работает в ночную смену, а Софи на вечеринке с ночевкой, иначе я бы познакомила тебя со своей семьей.

— У тебя хороший дом, — отвечает он, и я хихикаю над ним.

Это двухэтажный дом тридцатилетней давности. Траву нужно подстричь, и отсюда я вижу запотевшие окна. Тем не менее, приятно слышать, что он называет это прекрасным, потому что это прекрасно для меня. Хотя это и близко не так модно, как у него.

— Вообще-то, я живу в гостевом домике сзади.

Я указываю на боковые ворота, которыми пользуюсь, чтобы попасть в дом рядом с бассейном. Это было большое дело, когда мы купили дом, и я почти уверена, что мой отец считал себя крутым парнем, потому что в его доме был бассейн.

— Готова? — Он открывает передо мной пассажирскую дверь и приглашает внутрь.

Как только мы остаемся одни в машине, я чувствую запах его одеколона, более сильный, чем его обычный аромат.

Он кажется напряженным, пока мы едем, костяшки его пальцев на руле побелели.

— Нервничаешь? — Спрашиваю я.

Эмерсон на удивление хорошо справляется со стрессом. Последние несколько недель он был занят, но не выказал ни капли беспокойства по поводу открытия клуба.

— По поводу открытия?

— Не совсем. У меня отличная команда. Они хорошо со всем справились.

— Ты хорошо умеешь делегировать, — отвечаю я, и этот комплимент, кажется, немного успокаивает его нервы.

Но если он не беспокоится об открытии, то в чем его проблема?

Мы болтаем о пустяках всю оставшуюся дорогу, и когда мы подъезжаем к входу, снаружи нет ни души, кроме двух парковщиков, ожидающих нас.

Один из них открывает мне дверь, и я жду, пока Эмерсон обойдет машину и встанет рядом со мной. Он выставляет локоть, и я нервно смотрю на него, прежде чем взять его под руку.

— Не волнуйся, я тебя защищу, — говорю я.

— Защитишь меня? — Морщинка между его бровями вернулась, но и улыбка тоже.

— О, да. Это то, для чего я здесь, помнишь?

— О, это верно. Я забыл. — Затем он наклоняется, пока его губы не касаются мочки моего уха.

— Я думал, ты здесь как моя пара.

Мои губы приоткрываются, и я снова смотрю на него.

С тех пор, как пару недель назад мы растерли ноги, между нами больше не было никаких инцидентов, и я признаю, это было мучительно. Каждый день я прихожу на работу в надежде, что он коснется рукой моей поясницы или наклонится достаточно близко, читая через мое плечо, чтобы я могла почувствовать его дыхание на своей шее. Мое легкое любопытство и едва уловимая влюбленность превратились в полномасштабное увлечение, и я с нетерпением ждала сегодняшнего вечера в течение нескольких недель.

Я сжимаю его руку, когда мы направляемся к двери. Как раз перед тем, как протянуть руку, чтобы открыть его, он добавляет с лукавой улыбкой:

— Кроме того, в этом платье ты будешь той, кого нужно защищать.

На моих щеках появляется румянец, и я крепче сжимаю его руку.

Снаружи так тихо, но в ту секунду, когда мы проходим через парадные двери, все меняется.

В вестибюле темно, над стойкой регистрации горят тусклые красные лампочки, а громкая музыка эхом разносится по всему зданию. Люди толпятся по краям зала, все одеты в вечерние платья и смокинги. Участники вечеринки замолкают, узнав Эмерсона, и я прижимаюсь к нему еще теснее, как будто действительно могу защитить его от любого, кто может захотеть его украсть.

Он кивает женщине за стойкой, и она тепло приветствует его:

— Добрый вечер, мистер Грант.

Я улыбаюсь ей, когда мы проходим мимо.

Тяжелая черная занавеска отделяет вестибюль от главной комнаты, и Эмерсон придерживает ее для меня. Здесь не так многолюдно, как я ожидала, но, думаю, это то, чего мне следовало ожидать в таком эксклюзивном клубе.

— О Боже мой, Эмерсон… Это потрясающе, — говорю я, поднося руку к губам.

Вокруг бара толпа людей, а в передней части зала на сцене играет ди-джей. Танцоры кружатся вокруг шестов, и довольно много людей танцуют в центре танцпола. Все отдельные комнаты открыты, и это заставляет меня задуматься, действительно ли люди будут заниматься там сексом сегодня вечером. Это вообще законно?

Я имею в веду… это ничем не отличается от гостиничного номера, верно?

В задней части находится коридор, где я нашла тронный зал, но у двери стоит вышибал, а красная веревка не пускает людей. Это зловеще, без вывески, сообщающей людям, что находится дальше по коридору, хотя я знаю: комнаты с окнами и множеством возможностей воплотить в жизнь свои самые смелые фантазии.

— Эмерсон! — раздается голос из бара.

Мы оба оборачиваемся и видим Гаррета, направляющегося в нашу сторону. Когда его взгляд падает на меня, он делает двойной дубль. Даже пожимая руку Эмерсону, он продолжает смотреть на меня. Затем, он указывая на меня и говорит: