— Я собираюсь кончить, детка.

И, возможно, это должно было стать предупреждением, но когда я не двигаюсь и не отнимаю губ, он, кажется, понимает намека.

— Ты собираешься проглотить меня, Шарлотта? Ты собираешься принять мою сперму, как грязная девчонка, которой ты и являешься? Моя грязная девчонка.

Его голос напряжен, и едва он произносит последнее слово, как я чувствую, как соленые струи попадают мне на язык. Я ожидаю, что это вызовет отвращение, но в ту минуту, когда я пробую его на вкус, я понимаю, что это он. Это мой Эмерсон, и я хочу всего этого. Мне нравится в нем все.

Поэтому, когда он заполняет заднюю стенку горла, я жадно сглатываю, прежде чем оторвать рот. Струйки спермы стекают с его члена на мои губы, когда он двигает своим телом, позволяя воде смыть все это. Затем меня резко поднимают с колен и прижимают к стене.

Его рука находится у меня под подбородком, поднимая мое лицо вверх, чтобы видеть его.

— Это было так чертовски горячо, — говорит он, целуя меня.

Я пытаюсь оттолкнуть его из страха, что он все еще может ощутить свой вкус на моем языке, но он мне не позволяет.

Его рот с жаром атакует мой. Когда он отрывается от нашего поцелуя, его слова звучат убежденно.

— Как раз тогда, когда я думаю, что ты не можешь быть более чертовски идеальной, ты это делаешь. Ты продолжаешь удивлять меня, Шарлотта. И не только в сексе. Ты так идеально подходишь мне, и я действительно хочу сохранить тебя навсегда.

Мой рот приоткрывается, когда я смотрю на него снизу вверх, думая, что это все. В тот момент, когда он, наконец, скажет мне, что собирается поставить меня на первое место и рассказать Бо все, чтобы мы с ним могли быть вместе по-настоящему. На длительный срок.

Но потом он утыкается лицом мне в шею и бормочет:

— Боже, как бы я хотел.

И вся эта надежда и восторг летят насмарку.

Эмерсон

— Я немного смущен, что мне потребовалось так много времени, — говорит Гарретт, заходя в служебный кабинет клуба, где я просматриваю цифры за вчерашний вечер.

— Чтобы сделать что? — Спрашиваю я, не поднимая глаз.

— Чтобы найти свою новую подружку в Интернете.

Что ж, это привлекает мое внимание. Я вскидываю голову, глядя на своего партнера, протягивающего мне свой телефон, на котором открыта страница Шарлотты в Instagram.

Вам даже не нужно далеко листать, чтобы найти фотографии, на которых она и Бо вместе. По понятным причинам там нет ни одной моей фотографии, но это все равно действует мне на нервы.

Я замираю, глядя на фотографии и ожидая, что он что-нибудь скажет.

Он кладет свой телефон в карман и говорит:

— Я, конечно, не из тех, кто судит.

— Это хорошо, — холодно отвечаю я.

— Почему ты мне не сказал?

Когда я замечаю обиженное выражение на его лице, я чувствую вину, которую, вероятно, должен был чувствовать две недели назад.

— Никто не должен был знать.

Он издает смешок.

— Ну, ты сам свистнул в этот свисток прошлой ночью, когда ввязался в эту торговую войну с Кейд и увез ее со сцены, как пещерного человека.

— Я в курсе, — ворчу я. — Но мне не нужно, чтобы все знали о ее связи с Бо, так что, если бы мы могли сохранить это в тайне…

— Я понял, — говорит он, поднимая руки.

Когда он проходит дальше в кабинет и садится в одно из кресел, я знаю, что он не собирается менять тему.

— Итак, я полагаю, ты не хотел, чтобы это произошло.

— Конечно, нет.

Я откидываюсь на спинку стула.

Признаюсь… приятно наконец-то рассказать об этом, по крайней мере, Гаррету. Мне не нужно, чтобы остальные знали, но мне было трудно не иметь возможности поговорить со своим лучшим другом. Особенно в последние две недели, когда мои чувства к бывшей девушке моего сына стали еще более сложными.

Вчера я многое упустил из виду. Я был в том моменте, и когда я с Шарлоттой, я чувствую, что могу сказать все, что угодно, и это опасно, потому что она внезапно заставляет меня говорить ей, что я хочу трахать ее вечно.

Она, должно быть, думает, что я сумасшедший.

Во-первых, я сказал, что это будет просто временно. Потом я начинаю появляться на мероприятиях ее семьи и умолять о встрече с ней по выходным. Даже сегодня я заставляю себя работать, чтобы удержаться от того, чтобы не написать ей.