– Добрый вечер. Вы к кому-с?

– Здравствуйте. Так к хозяйке молодой вашей, Надежде Садовниковой.

– Как прикажете доложить?

Я представился.

– Сей секунд, сударь, - кивнула горничная. И, наклонившись ко мне, добавила: - Юргенсы они-с. Не вздумайте-с при Александре Оттовиче ошибиться.

Я обозначил поклон, приложил палец к губам, затем ладонь к сердцу, и горничная меня покинула. Но всего секунд через пять налетел ураган по имени Надежда.

– Божечки! Григорий Павлович! Это же настоящее чудо, что вы к нам пришли! – вскричал ураган. – Каюсь, за новыми впечатлениями вчера совершенно забыла пригласить вас – у меня же день рождения сегодня, мы отмечаем семейно и с друзьями, заодно и выпуск из училища…

– С днём рождения, Надежда Александровна! – я поклонился, сняв шляпу, и, вознеся мысленно хвалу Джимми Хендриксу за своевременное озарение, вручил ей букет.

– С ума сойти! Так вы знали?! Но откуда?! Но проходите, проходите же!

В следующие пять минут меня представили родителям, родственникам, друзьям – в том числе и Вертинскому, после чего налили бокал коньяку, который я и пригубил во здравие именинницы. Заверил всех присутствующих, что я не более, как случайный знакомый и почитатель несомненных музыкальных талантов Надежды, после чего был немилосердно утащен в музыкальный салон. Как оказалось, выступление хозяйки вечера, имевшее оглушительный успех, уже завершилось, и теперь у фортепьяно ее сменила подруга по имени Варвара, которая недурно играла вальс Шопена.

А пока она играла, я незаметно наблюдал за собравшимися, и, как мне кажется, прокачал ситуацию. Славного вида юноша по имени Коля, руку на отсечение даю, влюблён в Надежду, причем, похоже, взаимно (так тебе и надо, старый хрен, поищи себе личной жизни в другом месте). И очень похоже, что великий Вертинский здесь – подарок на день рождения его восторженной фанатки. Уж не знаю, как мальчик Коля уговорил певца, и сколько ему заплатил, но красиво, чёрт побери. Респект. Кто бы мне Мадди Уотерса на совершеннолетие подогнал в своё время…

– Григорий Павлович, милый, а вдруг вы нам что-нибудь сыграете, пожалуйста? – умильно попросила Надя, и, конечно, я не смог ей отказать и потянулся за гитарой.

– Сыграю непременно, Надежда Александровна. Но вот ведь незадача: большинство песен, что я знаю, печальны или хотя бы задумчивы. А мы же тут, кажется, веселимся?

– Не переживайте, - махнул рукой Вертинский. – Я и сам тот ещё весельчак.

– Вот-вот, - поддержала его Надежда.
– Зато все ваши песни новые и интересные. Так что мы вам любой блюз простим!

– Как пожелаете, – и я начал.

В Москве десятых годов XXI века было великое множество талантливых музыкантов и интереснейших групп. Почти все они имели узкую известность в пределах своих тусовок или на просторах интернета, где успех измеряется количеством подписчиков страницы в социальной сети. У них огромное количество прекрасных песен, и вот что интересно: спой я их сто лет тому вперёд, в своём 2016, их бы тоже никто не знал. Поэтому я подряд спел пяток таких песен, преимущественно блюзов, и каждая песня стала откровением для слушавшей меня молодёжи.

– Это потрясающе, - выдохнул Вертинский.

И все немедленно с ним согласились.

– Благодарю вас, дамы и господа. Я, признаться, довольно курящий дядька, и покорнейше прошу отпустить меня на перекур.

– Всенепременно отпустим, - разрешила Надя.

– Только одна просьба, Григорий Павлович. Прежде, чем мы пойдем курить, не могли бы вы исполнить что-нибудь такое же необычное, как «снаружи всех измерений»? – попросил Александр Николаевич.

А я подвис. Нормально им Летов зашёл, однако! Но у меня день выдался не самый простой, и «по заказу» в голову лезли такие песни, как «Всё идёт по плану» или «Мы уйдём из зоопарка», а они едва ли сгодятся сейчас. А, хотя, вот же.

– Извольте.

Глупый мотылёк догорал на свечке.

Жаркий уголёк, дымные колечки.

Звёздочка упала в лужу у крыльца,

Отряд не заметил потери бойца… [5]

– Автор, несомненно, сейчас на фронте, - заметил Николай. – Рассказывают, там восприятие жизни, все чувства обостряются многократно. Очень военная песня, не находите?

– Вполне возможно, - не стал спорить я. – Ничего, признаться, не знаю об истории создания этой песни, но готов с вами согласиться, - и мы с Вертинским пошли курить: остальные, как ни странно, оказались зожниками. Гитару я прихватил с собой.

Хотя хозяин дома гостеприимно приглашал подымить в гостиной – тут это было в порядке вещей, - мы сослались на необходимость свежего воздуха и спустились во двор, благо дождя по-прежнему не было.

– Григорий Павлович, прошу, расскажите мне про блюз, - раскуривая сигару, попросил Вертинский.

– А зачем, Александр Николаевич? Ведь вы знаете о блюзе как бы не побольше меня.

– Простите, не понимаю вас?..

– Человеку, который написал вот это, нет нужды спрашивать про блюз, ибо блюз уже в нём, а сам он – в блюзе.