Когда француз говорит je crois que c’est vrai ?я думаю, что это правда’, то модальность подобного предложения передается семантикой глагола croire ?верить’. Когда же он, несколько отступая от литературной нормы, говорит je crois que ce soit vrai, то модальность передается уже не только семантикой глагола croire, но и конъюнктивом глагола etre ?быть’ (soit). В подобных случаях проблема не сводится к «лексическим ограничениям» модели. Сама модель оказывается в зависимости от намерений говорящих (пишущих) людей: насколько заметно они хотят подчеркнуть модальность самого предложения («это – правда», «это, должно быть, правда», «это, по-видимому, вероятно, правда» и т.д.). Аналогичная конструкция в итальянском выступает как конструкция более жесткая: credo che sia vero ?я думаю, что это правда’, где глагол быть (essere) выступает в модально окрашенной форме (sia vero ?была бы правда’, ?должна быть правдой’).

Я убежден, что

1) теоретические споры о природе языка следует анализировать не только в общем плане, но и на материале конкретных языков;

2) два, теоретически противоположных истолкования грамматической модели (модель как абстракция, будто бы одинаково применимая и к коду, и к национальным языкам, и модель, действительно «работающая», действительно проникающая в материал национальных языков), отчетливо обнаруживаются в современных лингвистических дискуссиях;

3) до сих пор не существует приемлемой классификации типов грамматических моделей в зависимости от того, идет ли речь об охвате материала одного языка, ряда родственных языков или языков генетически несходных (попытка разграничить модели в пределах одного и в пределах ряда родственных языков была предложена в предшествующем изложении);

4) требует дальнейшей разработки и вопрос о соотношении между грамматическими моделями и их многочисленными вариантами или разновидностями.

Обычно утверждают, что грамматика не может находиться в зависимости от людей и их намерений. Подобная зависимость будто бы отрицает объективность существования грамматики. Между тем отмеченная зависимость нисколько не ставит под сомнение объективность бытования грамматики любого естественного (национального) языка. Воздействуя на грамматику в процессе функционирования языка, люди обычно способствуют развитию и совершенствованию грамматики, но они нисколько не опровергают и не могут опровергнуть принцип объективности существования самого языка.

Как я уже отмечал, независимость и одновременная зависимость языка от намерений людей составляет одну из характернейших особенностей и языка, и его грамматики. Воздействуя на грамматику, люди не «переворачивают» ее по своему усмотрению, а лишь развивают одни ее особенности, уточняют другие, переносят в сферу архаичного фонда третью группу особенностей, если последние по тем или иным причинам становятся ненужными на новом этапе жизни языка и т.д.

Следует еще раз подчеркнуть зависимость грамматических моделей естественных языков от самого материала этих языков. Подобная зависимость, нисколько не ставя под сомнение абстрагирующие возможности моделей, силу их обобщений, вместе с тем показывает, как подобные модели реально функционируют в разных языках. Упрощать модели естественных языков нельзя без одновременного упрощения и обеднения грамматических возможностей самих национальных языков. Богатство же и разнообразие грамматических ресурсов языка всегда служат людям в их постоянном стремлении передать свои мысли и чувства полнее, точнее, убедительнее, ярче.

Подобно этому и грамматические модели субъективны и неэффективны в своей крайней абстрактности, но действенны и реальны во взаимодействии с материалом каждого языка, который они же обобщают и организуют.

В предшествующих главах речь шла об общих принципах изучения грамматики. Здесь же была сделана попытка показать конкретные приемы подобного изучения.

В работе была сделана попытка показать, что широко распространенное мнение, согласно которому существует будто бы единая современная лингвистика, противопоставленная старой, несовременной лингвистике, совсем не соответствует действительности. Современная лингвистика – весьма неоднородная область знания. Это наука, в которой наблюдается острая борьба разных, нередко противоположных теоретических концепций. То же следует сказать и о лингвистике в ее прошлом состоянии: борьба мнений по кардинальным вопросам самой этой науки всегда наблюдалась и раньше. Все это вполне закономерно, если учесть сложный характер самого объекта изучения – человеческого языка во всем многообразии его функций и его назначения.

Вместе с тем исследователь обязан понимать, в чем смысл подобной борьбы и с какими теориями языка он имеет дело в нашу эпоху. Задача предшествующих глав заключалась отнюдь не в том, чтобы проанализировать все современные теории языка (для этого был бы необходим целый ряд публикаций). Задача автора была гораздо скромнее. В книге сделана попытка показать, как весьма различное понимание природы языка сказалось в трактовке отдельных проблем лингвистики. Вместе с тем автор стремился установить зависимость в освещении тех или иных лингвистических и, шире, филологических проблем, от общих философских устремлений разных ученых. Предложен, как предполагает автор, опыт рассмотрения борьбы материалистической концепции языка с иными, весьма пестрыми лингвистическими доктринами нашего времени.

Наша эпоха – эпоха взаимодействия разных наук. Это бесспорно. Но – и об этом часто забывают – не только гуманитарные науки многое воспринимают от математических наук, от наук о природе, но и сами гуманитарные науки, с их острыми теоретическими проблемами, оказывают плодотворное влияние на другие, негуманитарные науки. На мой взгляд, только так следует понимать взаимодействие (именно взаимное воздействие) наук в нашу эпоху. Вместе с тем необходимо всегда помнить, что идеологические проблемы гуманитарных дисциплин приобретают особое значение в наше время. При всей важности изучения всевозможных технических средств естественных языков нельзя считать, что анализ подобных средств сам по себе обеспечивает высокий научный уровень соответствующей теории. Следует строго различать теорию естественных языков и теорию искусственных кодов, сооружаемых для тех или иных, нередко весьма важных практических и теоретических целей [387] .