— Знаю. Я подготовлю письмо, потребую, чтобы они отчитались по каждой книге. Если подарена, то кому. По каждой! А в отношении культуры…

Он снова позвонил начальнику отдела:

— Николай Фомич, это снова Пожарский. У меня возникла мысль. В Конго будет гастролировать скрипачка, надо бы ее на пару дней отправить в Сан-Антонио. Пусть организуют два концерта. Там публика культурная. Не всё же пропагандировать легкую музыку, надо повышать уровень культуры.

Он победно повесил трубку и повторил:

— Там культурная публика.

— Они же только что с пальм слезли! — удивилась Лидочка.

— Как слезли, так и снова залезут. Как скрипка заиграет, сразу полезут.

Если мудрая мысль великого француза о том, что любая, даже самая маленькая ячейка общества является уменьшенной копией всего общества, верна и в обратном смысле, то Аркадий Пожарский был увеличенной копией своего друга Жени Бегунова, мыслил он помасштабнее, да и круг обязанностей у него был пошире. Он задумался, потом спросил:

— Ты помнишь, было письмо из какого-то института по поводу моста из Сан-Антонио на материк.

— Да. Бред какой-то. Мы его в архив отправили.

— Зря. Военные очень заинтересовались этим мостом.

— Ты это серьезно? — не поверила Лидочка.

— Да, — уверенно ответил Пожарский.

— Они, что ли, хотят по этому мосту танки прогонять?

— Тебе какое дело?!

— Больно длинный мост должен быть.

— Теперь такая техника!

— У нас на даче строили мост через реку. Речушка маленькая, а строили три года. Построили, а он через год обвалился, не выдержал: толстая корова прошла.

— Ничего ты не понимаешь. Тут важен вопрос приоритета. Нам важно опередить французов и англичан. Найди письмо, я напишу сопроводиловку, замминистра подпишет, и потребуем от посольства дать заключение. Подробное. По деталям.

— А это нужно?

— Военные все рассчитывают до малейшей детали.

— У нас на даче в лесу нашли бомбу, вызвали саперов, те оттащили ее к реке и рванули. Никто не пострадал, но взрывной волной начисто снесли общественный туалет около станции. Такая потом была вонь.

— Они все у меня по мосту со скрипкой побегают! — закончил разговор Пожарский и отправился обедать.

И там за стаканом компота повторил:

— Они там все у меня по мосту со скрипкой побегают! Мне презерватив из желтого мохера!

В начале августа в Сан-Антонио проходила выставка цветов. Прилетели гости из Европы и каких-то международных организаций. Цветы на острове росли совершенно уникальные. На открытие выставки пригласили посланника с супругой.

Вернулся он с открытия с большим букетом и, придя в кабинет, вызвал Свету.

— Раздели букет на две части: одну — тебе, другую — бухгалтерше. Саша была со мной, ей букет уже вручили. Все поняла?

— Поняла.

— Тогда позови Бегунова.

— Он поехал в аэропорт провожать скрипачку.

— Как появится, позови.

Скрипачка прилетала на три дня и дала два концерта. Зрителями были в основном европейцы, на острове их проживало человек тридцать.

Не успел он устроиться в своем кресле, как появился пинкертон. Как всегда, настороженный и взволнованный.

— Ну что еще случилось?

— Этот Шолохов идиот! Полный идиот.

— Эка новость!

— Знаешь, где он разместил скрипачку?

— Ни малейшего представления.

— В Esmeralda do mar.

— Но это… — удивился посланник.

— Верно. Публичный дом. Всемирно известную скрипачку — в публичный дом. Она, небось, из мужчин только Вивальди знает.

— Вивальди… это ты прав, — согласился посланник. — Почему так получилось?

— Говорит, не знал, что это публичный дом. Отель как отель. Вывески на нем нет.

— То есть те две ночи, что скрипачка была у нас, она ночевала в публичном доме?

— Выходит, что так.

— Заведение-то хоть приличное? Все-таки лауреат конкурса исполнителей.

— Самое респектабельное… — успокоил его пинкертон, но потом добавил: — Из всех подобных.

Появилась Света:

— Сергей Иванович, вам телефонограмма.

Прямое телефонное сообщение с Москвой было затруднено, поэтому телефонограммы шли в ближайшее к острову советское посольство на материке, а оттуда передавались телефоном в Сан-Антонио.