— А мы книги про шпионов читаем! — захлопала в ладоши Тоня Лекарева. — Женя потом пришел первым на то место, где следы уходили в воду. И папа увидел только следы скелета и Жени. Ни один Шерлок Холмс не догадается.

— Никто, — подтвердили разом обе девочки.

— А вы? Разве вы уже не проговорились?

После небольшого молчания Тоня Лекарева спросила:

— А что нам теперь будет?

— Скелет украли. А что с Шолоховым сделали! Выбили из строя работника посольства. Кто еще знает об этом?

— Больше никто.

— А Света? Ведь Бегунов у нее… бывает.

Тоня Ловчева толкнула подругу:

— Тоня, скажи.

— Бывал. А теперь нет. Вы никому не скажете?

— Никому.

— Правда, никому?

— Никому.

— Он с ней договорился, будто бы он у нее. А сам…

— Ну, говори.

— Он с кассиршей из португальской авиакомпании… Такая женщина!

Несколько раз, проходя мимо офиса португальской компании, посланник видел там Женю, беседующего с кассиршей.

— Ладно, ладно. Вы только держите язык за зубами.

— Если вы боитесь Ветрова, то не надо, — в голосе Тони Ловчевой звучала насмешливая уверенность. — Мы и про него кое-что знаем. Мы все про всех знаем.

— Кроме вас, — вздохнула Тона Лекарева и добавила: — Вам нужно поколоть аскорбинку.

И в это время в кабинет ворвалась целая компания: Саша, а с ней завхоз и Женя.

Саша сияла:

— Пошла вода! Пошла вода!

— Тут меня бухгалтерша послала искать моток мохера! — начал рассказывать завхоз. — Я полез в кладовую. Мохер не нашел. Но нашел кран. Отвернул его…

— Пошла вода! Пошла вода, — повторяла Саша.

— Я отвернул кран, а он как фыркнет.

— Не зря бегал скелет, — мудро изрек Женя. — Бегал, бегал и нашел воду.

— Пошла вода! — повторяла Саша. — Теперь будет другая жизнь.

— Это верно, — согласился посланник. — Жизнь с водой.

На следующее утро посланник бодро зашел к себе в кабинет. В первый раз за долгое время он принял душ не с ледяной водой, а с вполне нормальной, тёпленькой.

Он начал лениво перебивать бумаги. Потом позвонил Свете.

Та зашла:

— Что нового?

— Да вроде бы ничего. Вот только…

— Что только.

— Безобразие это.

— Какое безобразие?

— Форменное безобразие! Кто-то размножает эротические книги.

— Действительно безобразие, — мирно согласился посланник.

— Вы еще не все знаете. Там есть книга «Записки банщика из женской бани». И на обложке человек, очень похожий на вас. Просто копия…

— Книжка хоть интересная?

— Я начала читать… Ладно.

Она села за свой столик:

— Мы остановились… Посольство Советского Союза в Демократической республике Сан-Антонио продолжает работу по претворению в жизнь исторических указаний двадцать пятого съезда партии.

Увидела, что посланник не реагирует, и участливо спросила:

— Коньяку?

В кабинет вошел грустный пинкертон. У него был такой унылый вид, что Сергей Иванович не мог не спросить:

— Что случилось?

— Черт меня дернул послать телеграмму о скелете.

— Получил ответ?

— Получил указание обойти все местные кладбища и переписать имена всех похороненных.

— Задание необычное, но выполнимое.

— Ты представляешь себе: русский дипломат ходит с блокнотом по кладбищам и переписывает умерших. За кого меня примут?

— За Дракулу.

— Ходите ночью, чтобы никто не увидел, — посоветовала Света.

— И то верно, — согласился посланник. — Днем будешь отсыпаться. Как летучая мышь. А уж если кто ночью увидит… Главное, чтоб со страха не помер.

— Меня вышлют с формулировкой «осквернение могил». Так и напиши в моей характеристике: «осквернитель могил».

Он грустно вышел, и в кабинет шумно ворвался Шолохов, а вместе с ним — пытавшийся удержать его доктор.

— Мне нужно сообщить нечто очень важное! В армии Наполеона были случаи желудочного расстройства.

Посланник хотел сказать: «Садитесь», потом передумал:

— Прежде всего успокойтесь. И скажите, в чем дело.

— Надо срочно выписать из Москвы несколько мешков сушеного шиповника.