Глава 2. Придворная дама

Тетю Аграфену, непонятно каким образом, всегда приглашали на балы в высшее общество, и вплоть до того, что однажды ей посчастливилось танцевать с царем.

– С Николаем II?

– А с кем же еще?

– Он тебя сам пригласил?

– Не я же к нему первая подошла.

– И как он танцует?

– Я не успела разобрать, все это было как в сказке.

В старообрядческих семьях монархистов, таких как мой прадед Максим Максимыч, царь Николай служил для женской половины предметом обожания, кумиром эротических фантазий, хотя вслух об этом у нас конечно никогда не говорилось. Легкий налет дендизма царя и его склонность к увлечению женским полом не могли оставить равнодушной никого из наших женщин, что, впрочем, было тогда характерно для подавляющего большинства женского населения в стране.

– Говорят, что он лодырь.

– А ты откуда знаешь?

– У них это в крови.

– В какой крови?

– Императрица Екатерина тоже только и делала, что веселилась.

В доме на стенах висели фотографии царя, вырезки его портретов из журналов и газет, и также большая гравюра с репродукцией известного портрета царя, изображенного во весь рост в военной форме, на фоне природы, в зеленых и золотых тонах, вероятнее всего в Царском селе.

Царь постоянно занимал умы женщин нашего дома, того самого матриархата в котором я родился и вырос, далекого всякой политики, поскольку и моя мама, и мои бабушки с тетями, а также и их родственницы с подружками все до одной не были лишены легкомыслия на французский лад, ограничиваясь в своих пристрастиях канканом и анисовыми настойками.

– Говорят, что он водит шашни с модистками

– И с портнихами

– И с белошвейками

– И почему у нас так любят порочить хороших людей?

– Подождите, мадам. Аграфена, уже успела танцевать с ним.

– И что она тебе сказала?

– Что надо бы как-нибудь улучшить момент встретиться с ним приватно, в более спокойной обстановке, и что не пропустит ни одного бала.

Тетушка Аграфена начинала собираться на бал за неделю, ровно с того момента, как получала пригласительный билет. Кисея, кружева, шляпки, побрякушки, полупрозрачные блузки, бесчисленные юбки, рукава-фонарики, золоченые туфельки. И весь женский клан в семье, со всеми подругами и свояченицами принимал в этом активное участие, словно тетя Аграфена была Золушкой и все ее будущее зависело от хрустальной туфельки.

Для прадеда Максима Максимовича, старого монархиста, было предметом особой гордости, что его любимая внучка танцевала с царем. В глазах дедушки Николая и бабушке Елизаветы этот факт был позором для всей семьи и актом вероотступничества. Дедушка Николай вслух никогда не высказывал своих возмущений, в силу мягкости своего характера, и только еще глубже уходил в чтение своих мистически-религиозных книг, другое дело бабушка, та ворчала постоянно, что весь дом погряз во грехе, что в семье не хватает сильной мужской руки, что весь мир, со всей своей помпезностью и тщеславием, начал пускать свои греховные корни в праведных семействах и что все это катится к концу света. От таких настроений она вскоре начала сильно злоупотреблять красным вином, самого низкого качества, за которым я частенько бегал для нее в «Близнецы», так назвался кабак, находившийся по соседству с нашим домом/дворцом.

Позднее выяснилось, что тетя Аграфена с царем, переодетым и загримированным чтобы не быть узнанным, встречались вечерами в парке в Царском селе и даже катались в лодке на пруде. Тетушка Аграфена конечно не стала говорить царю, что она позирует в обнаженном виде молодому испанскому художнику Пабло Пикассо, потому что не знала, как его высочество на это посмотрит.

Но она рассказала, что у них в доме часто бывает отец Григорий, который состоит в близкой дружбе с ее дедушкой, и говорила, что царь ответил ей: «На отца Григория положен крест, который он заслуживает».

Согласно нашим семейным хроникам, в подробности которых я здесь вдаваться не буду, похоже, что царь начал проводить время уединяясь с Аграфеной в небольшом особняке на Петроградской стороне, естественно, что все это держалось в большой тайне, и теперь я понимаю, спустя столетия, что по меньшей мере у них были любовные связи, однако тетя Аграфена, к моему великому сожалению, так никогда и не произвела на свет царевича, отпрыска династии Романовых, которых, по слухам, есть у нас не мало сегодня в России. Сдается мне также, что любовные связи тети Аграфены с царем длились очень недолго, но впоследствии слухи об этой связи быстро распространились по всему городу, как обычно бывает со слухами, и на тетю Аграфену в театрах смотрели с уважением и с восхищением, словно на герцогиню. На самом деле, ее отношения с царем равнозначны дворянскому титулу, как признак благородного происхождения и голубой крови на духовном уровне.