Отец недовольно проворчал спереди:

— Ага, дозвонишься до тебя. Легче в Смольный дозвониться.

А мать тут же перебила его:

— Витенька, милый, у детей же каникулы школьные начались. А у папы командировка в Подмосковье. Тут совсем рядом, курсы повышения квалификации. Вот я и отпросилась тоже с работы. Тебя еще решили навестить.

Ну, понятно. Вот как они меня нашли. А дозвониться и вправду не смогли, наверное. Я же в последнее время совсем забыл про общагу.

Мы быстро доехали. Вышли, отец присвистнул при виде сияющей коробки «Интуриста». Я провел их через вход. Подмигнул Павлу Петровичу. Тот принял нас по высшему разряду.

— Ой, как неудобно, я же совсем для ресторана неодетая, — опять запричитала мать.

Я отвел их в «Центральный». Родители и думать забыли меня отчитывать. Вертели головами, смотрели на иностранцев. Дети увидели черных жителей Африки, открыли рты от удивления.

В лифте смотрели на французов и итальянцев, слушали их диковинную переливистую речь. При виде роскошных дверей ресторана и вовсе замолчали.

Официант на входе подлетел, хотел нас выпроводить. Но узнал меня. Его звали Егор, он поставлял «Посольскую» водку ящиками, для зарубежных гостей. Остановился, любезно улыбнулся.

— О, какие люди. Прошу вас, Одиссей, располагайтесь. Для вас есть столик. В отличном месте. Там и музыка живая рядом, если желаете потанцевать.

Мы уселись в уголке. Действительно, хорошее место. Стратегически верное. У колонны, в небольшой нише.

Отсюда видно весь зал. Кто куда ходит, кто где сидит. Неподалеку танцпол. Рядом всюду сидели иностранцы. За соседним столиком дипломаты из Канады, за другим — коммерсанты из Финляндии.

Быстро принесли заказ. Супы с курицей и гренками, судака, осетрину, икру, бефстроганов с картошкой «фри». На десерт яблочный пирог и мороженое.

Гулять так гулять, хотя цены вполне себе демократичные. Икра зернистая в яйце всего рубль двадцать четыре копейки, а осетрина с гарниром рубль одиннадцать копеек.

— Это что же ты, студент, часто так отдыхаешь? — спросил отец с подозрительной усмешкой. От него не укрылось, что официанты знают меня. Да и ориентируюсь я тут, как рыба в воде. — Надо же, как у нас студенты забурели. В мои времена мы максимум на вокзале сидели, в буфете.

Мать снова привычно протестовала, защищая меня. Но я скромно покачал головой.

— Нет, конечно, со стипендии откладывал. У меня тут у товарища отец работает, поэтому он нас иногда сюда приводит. Но не часто, раз в месяц.

Говорил, а сам видел знакомые лица. Где-то в зале мелькнул Коловратов, потом Грешников показался. Все официанты знакомые, все настороженно поглядывали на меня. Вдали виднелся бармен Кеша, тоже потом испарился. Хорошо, что Косого не видно.

Мы отлично посидели. Отец под конец расслабился, тяпнул водки. Мать сидела радостная, глаза блестят. Дети наелись десерта, потом бегали между колонн.

Я отвез их в гостиницу, сам заходить не стал. Попрощался, пообещал завтра приехать. Мать обняла меня, прижала к себе. Отец крепко пожал руку.

Эх, а я уже и забыл, каково это, когда тебя любят просто так. Без твоих денег и власти. Беззаветно и безусловно, не ожидая чего-то взамен.

Мои-то предки, там, в будущем, развелись, отдали меня бабке с дедом, сами убежали строить новую жизнь. А тут на тебе, новая семья вдруг нарисовалась. И такая большая и шумная.

От гостиницы родителей я отправился домой. На нашу конспиративную хату. Уже чуток расслабился. Успокоился.

Прошелся по улице. Дождь уже прошел, воздух свежий и чистый. На асфальте кучи мокрых желтых листьев. Я пинал их ногами.

Смотрел, как листья летят по тротуару. В свете фонарей. Прикольно.

Как это там? Уже наступила стадия примирения. Не удалось выиграть пари, ну и ладно. Я и не из таких дерьмовых ситуаций выбирался.

Ничего, прорвемся. Сам виноват, за язык никто не тянул. Поставил все на кон, вот и проиграл. Теперь, конечно, труднее придется, почти с нуля начинать. Но ничего, попробуем.

Я пришел домой. Усталый, но спокойный. В квартире горел свет.

Пашка и Ракета до сих пор на хате. С надеждой вышли ко мне навстречу. Думали, я пришел с деньгами. Время уже за полночь.

Я покачал головой.

— Не, парни, не вышло. Полный аут. Никого и ничего. Денег нет. Готовьтесь к эвакуации.

Ракета ударил кулаком в стену. Паша опустил голову.

— Может, есть хоть какой-то шанс? — спросил он. — С кем мы еще не разговаривали? У кого есть такие деньги? Целых тридцать тысяч!