— Спокойно, Паша. Как там говорит Карлсон? Невозмутимость, только невозмутимость. Надо просто достать гринчики. Хоба! Чтобы сразу в дамки. Быстренько. Где бы только взять? Кого вы знаете? Людей с деньгами?

Я прошелся туда-сюда. Щелкнул пальцами.

— На самом деле такие деньги есть. И кто-то с удовольствием отдал бы нам их. Вот только кто это?

Ракета взъерошил волосы. Думал. Даже Паша напрягся. Но они ничего не могли сообразить. Как ни старались.

— Я могу позвонить друзьям. О, надо с Окунем поговорить! — закричал Ракета. Бросился к телефону. Чуть не упал на лакированных досках пола. От спешки. — Слышишь, Одиссей? Поговори с Окунем. Может, у него есть капуста?

Да, я уже думал об этом. Как раз собирался идти. Но Окунь — некрупная рыба. У него таких сумм нет. Поэтому надо думать, где еще взять.

— А у него нету? — я указал на Алекса. — Или он знает, у кого может быть?

Паша скривил губы.

— Какой там. У него даже сотни не наберется. И знакомые у него все такие. Пусть спит. Бедолажка.

Да, есть такое. Я не стал трогать Алекса.

— У кого бы еще спросить? — я лихорадочно перебирал варианты. — Где такие люди? Кто может вытащить тридцать штук? Сразу?

Паша покачал головой.

— Не знаю, Витя. Это не мой уровень. Может, в «Интуристе» пошаришься? Или в «Березке»?

Я почесал небритый подбородок. Кивнул.

— Да, точно. Поеду я туда. Сидя здесь, в четырех комнатах, деньги не нароешь. Надо двигаться. Шевелить задницей. Где-нибудь, что-нибудь найдется.

Я указал на Пашу.

— А вы тоже ищите. Найдите, сколько можете. Хоть пару тысяч. Может, твой дядька геолог поможет? Или родители?

Паша подумал.

— Я поговорю с ними. Но вряд ли. Такие деньжищи!

Я оставил парней в раздумье. Ракета сидел у телефона. Паша пошел заваривать кофе. А я сам полетел к «Березке».

В гостиницу заглядывать не стал. Там знают про мое пари. И вряд ли помогут. Я должен сам выкарабкаться из этого дерьма.

На улице лил дождь. Несильно. Мелкие капли брызгали в лицо.

Уже стемнело. Машины проезжали по лужам на асфальте, окатывали прохожих грязным холодным душем. В свете фар и фонарей виднелись косые капли, летящие в черном воздухе.

Я хотел поймать такси. Но как раз к остановке подъехал попутный автобус. Я забрался внутрь.

Всю дорогу сидел и думал. Кто бы там, в «Березке» сможет помочь?

Когда приехал, чуть не застонал от разочарования. Народу самая малость.

Проклятый дождь разогнал покупателей. И моих коллег тоже нет. «Березка» еще открыта. Но уже готовится захлопнуть двери.

Люди перед магазином — это просто прохожие. Я побежал туда-сюда, никого не нашел. Забежал за маркет, тоже никого. Все свалили. Как будто сговорились.

Я сунулся в саму «Березку».

— Купоны есть? — строго спросил дежурный мужик на входе. — Ну-ка, покажи.

У меня, само собой, не было. И на улице не у кого купить.

— Давай, канай отсюда, шалопай, — мужик чуть ли не вытолкал меня за дверь. — Магазин уже закрыт. Нечего тут шляться.

Да что же такое-то. Полный пипец. Сговорились они все, что ли? Я опять бросился искать коллег.

Наверняка, кто-то знает, у кого можно найти бабосики. Не должно быть такого, что все денежные тузы куда-то подевались. Испарились.

Но утюжники виновато качали головами.

— Не, Одиссей, не знаем, — говорили они. Разводили руками. — Ты не обессудь. Нет таких денег. Да и у самих у нас туго с капустой. Если бы были деньги, мы бы тут сейчас не стояли. В такую мерзкую погоду. Мы бы сейчас в кафешке зависали. И гуляли с девочками.

Я обошел всех. Никто не знал, куда уплыл Окунь. Вот дерьмо. Полная куча дерьма. И я в ней тону.

Я уже хотел уехать, как вдруг меня окликнули:

— Витя? Это ты?

Голос женский. Знакомый. Я обернулся и увидел неподалеку от обочины человеческие силуэты. Двое больших и трое маленьких.

Одна из фигур держала в руках зонтик. Мужчина, кстати. Я сделал к ним пару шагов. Знакомые силуэты, знакомый голос. Это же…

— Витенька, сынок! — снова закричала женщина. — Иди сюда, миленький!

Ох ты, емае. Это же мои родители. И как же они здесь очутились? Откуда взялись?

Я подошел ближе. А фигуры бросились навстречу. Вмиг подбежали. Окружили. Мать бросилась на шею. Отец похлопал по спине. А трое детишек, две сестренки и братишка, бегали вокруг.

— Куда же ты пропал, Витенька! — причитала мать, обнимая меня. — Мы тебя потеряли. Весь город обыскали. Прежде чем нашли.

Я почувствовал себя неловко. К великому Одиссею, герою Троянской войны приехали мама и папа. И голожопые младшие родичи. Вот потеха.