Glava 53

На стрессе я продрых почти сутки и на работу приезжаю ближе к обеду. Сотрудники с опаской косятся. Неудивительно. Моя рожа выглядит такой помятой, словно я бухал всю ночь и последнюю стопку опрокинул перед дверью офиса.

— Римма Марковна, сделайте мне кофе.

Поджав губы, бабуля встает и молча уходит на кухню. Отказывается со мной разговаривать. Что ж. После представления Марианны все могло быть гораздо хуже. Мое опрометчивое отцовство Римма Марковна приняла как вызов ее воспитанию и личное оскорбление. Никак не может смириться, что вырастила внука-дебила.

Усевшись в кресло, я проверяю телефон и морщусь, найдя очередное сообщение от Эдика. Кажется, после вчерашнего разговора он определил меня в друзья, судя по тому, с каким энтузиазмом со мной общается.

«Звякнул я дяде. Поржать ради рассказал, что ты на помощь ментов надеялся. Он чуть от смеха не лопнул. Сказал, что ты лох. Аха-ха-ха.»

«Слушай, а что за дебильное название — «Эллада»? Не мог нормально контору свою назвать? Типа, «Тимур и его команда». Команда правда у тебя ебанная. Тимур и его ебанная команда. Аха-ха-ха».

«А бабке твоей лет сколько? Если агентство твое крякнет, может ко мне уборщицей пойти. Хотя, ну ее на хер. Скандальная больно».

И еще куча такого бреда.

Есть еще одно сообщение от Марианны с фотографией ее живота, на котором лежат сложенные сердечком пальцы. Подпись гласит: «Тристан, мама и папа очень тебя ждут». Вместо умиления, меня передергивает. Может быть, от вида остро заточенных красных ногтей.

От Маши ожидаемо не пришло ничего. В каком-то смысле я даже испытываю облегчение. Не потому, что не хочу с ней контактировать, а от отсутствия срочной необходимости разгребать еще одну проблему, коих и так набралось выше крыши. Сначала нужно прояснить вопрос с беременностью Марианны, а потом уже думать, как строить разговор.

И если Марианна не соврала, то к проблеме принадлежности к разным континентам добавится еще и мой намечающийся «прицеп». Готова ли к нему Маша — одному богу известно. Ей все-таки двадцать всего.

— Ваш кофе. — Передо мной с грохотом опускается чашка. Я закатываю глаза. На блюдце рядом с кусочками сахара лежит серебристый квадратик с надписью «Бравый гусар». В кофейнях кладут печеньки, а моя бабуля притащила гондон.

— Когда лезешь в неведомые дебри, надо одевать спецодежду! — рявкает она в ответ на мой раздраженный взгляд. — Разве я тебя не учила?

— Так клади в следующий раз нормальную спецовку вроде Дюрекса, а не Бравого гусара, — огрызаюсь я.

— Тебе ведь почти тридцать лет, Тимур! — не унимается она. — Как ты мог так халатно себя повести. Ты в курсе, что мозги дети наследуют исключительно от своей матери, а не от отца? И теперь представь, какими дебилами будут мои внуки. Я от расстройства всю ночь не спала.

— Бабуль, хватит. — Я тянусь к чашке, но в последний момент торможу. Черт знает, что Римме Марковне взбредет в голову от злости. Эдик, кстати, поведал, что вчера весь вечер с унитаза слезть не мог. Либо в слюне моей бабули содержится сильнейшее слабительное, либо плевком в кофе она не ограничилась.

— Дебилами твои внуки не будут, это, во-первых, во-вторых, с чего ты взяла, что мозги дети наследуют от матери?

— Я посмотрела рилс, — не моргнув глазом, отвечает она. — Там один очень умный мужчина сказал.

— Тогда ясно, в кого я такой идиот. Ты передала свои мозги моей матери, а она передала их мне. Прояснилось.

— Ой, ой, позубоскаль мне еще, — фыркает она. — А теперь слушай, Тимур. Пока тебе пять разных врачей не скажут, что кукушка твоя беременна, никому не верь. Я ведь с самого начала тебе говорила с ней не связываться. Так и знала, что она на твой кошелек рот раззявила и скоро всеми правдами и неправдами залетит.

И пусть я и сам не рад последним новостям, но за Марианну становится обидно. Я прекрасно к ней отношусь и не считаю, что все это время она была со мной лишь ради кошелька.

— Так, все, бабуль. Дальше со своими проблемами я буду разбираться сам, без твоей помощи. Еще раз принесешь мне гондон к кофе — угадай что?

— Уволишь, — кривится она. — Да мне так и так уволиться придется, а иначе кто внуков будет нянчить? Уж точно не эта твоя…

— Бабуля! — рявкаю я. — Выйди, пожалуйста, вон! И чтобы я тебя до вечера не слышал и не видел.

Не переставая поносить меня последними словами, она уходит.

В одном Римма Марковна права. Нужно найти проверенного врача и либо подтвердить, либо опровергнуть факт беременности Марианны, и сделать это как можно скорее. У меня нет намерения терять Машу.

Контакт надежного акушера-гинеколога у меня появляется к вечеру, благодаря помощи одного из постоянных клиентов. У него пятеро детей, и в подобные клиники он ходит как на работу.

«Завтра в три часа дня записал нас на прием к врачу», — печатаю я Марианне. — В случае если беременность подтвердится, предлагаю тебе наблюдаться у него».